Последний звонок Михаила Баландина

Первый День знаний после гибели «Локомотива». Ровно за неделю до черной годовщины. Один из ушедших в тот день – Михаил Баландин, любимец болельщиков «Лады», «Атланта» и «Локо», воспитанник ярославской хоккейной школы.

В субботу, 1 сентября, 2012‑го вдова хоккеиста Елена Баландина провожает в школу на праздничную линейку девятилетнюю дочь Лизу. Уже третьеклассницу…

Звенит первый звонок. Косы Лизы теряются в шумном потоке детворы за школьными дверями.

Елена Баландина утирает слезы.

– Хорошо, что вы мне позвонили накануне Дня знаний, праздник вроде бы – а на душе пустота, – прижимает руку к груди вдова хоккеиста. – А мне перед годовщиной выговориться надо. Иначе сердце лопнет от горя.

В тиши опустевшей школьной аллеи Елена Баландина начала свой негромкий рассказ…

«ЗДРАВСТВУЙ, ПУСЯ…»

– Здесь, возле школы, я и узнала об авиакатастрофе. В 17.00 встречала у школы дочь. А самолет из Туношны вылетел в 16.00, перед вылетом мы с Мишкой полчаса общались по телефону. Я ему ласково: Баландин, хватит болтать! А Мишка: ну, хорошо, Пуся, движки завелись, поехали. Прилечу – позвоню.

Мы каждый день звонили друг дружке раз по 50. Даже в раздевалке он умудрялся меня набрать.

Сергей Мозякин недавно рассказывал: только Мишка к трубке – мы всей командой хором: здравствуй, Пуся! Пацаны подшучивали, а у нас ведь с Мишкой это от большой любви… На каждой игре муж мне клюшкой салютовал – такой ритуал был, знал, где я на трибуне. В «Атланте» во время гимна перед матчем он всегда вместе с Мозякой стоял, гимн закончится – он раз, и салютнет. Один раз тренер заметил – и шлеп ему по шлему.

«Я ТАК БОЯЛАСЬ САМОЛЕТОВ»

– Последние восемь лет я боялась самолетов. Мишка мне: давай тогда, Пуся, разными самолетами летать. Я: а как же Лизка? Летала в отпуск со страхом – словно беду чувствовала.

Весь город знал о трагедии уже час. Но никто не хотел быть первым… Все носятся вокруг школы с телефонами, а я понять не могу: что за суета. Даже предчувствия нет… А потом и мне позвонили. Я влетела в школу – заскочила в класс: Лизонька, собирайся. Вывела дочь в школьный коридор, на корточки села – чтобы глаза в глаза. «Лизонька, авария произошла», а она: «Папочка!!!»

Приехали домой – там уже 30 человек народу… Включать телевизор запретила, в ступоре была. Шептала все про себя: Мишка, ты жив, ты огромный, ты выберешься, Мишка, просто где-нибудь валяешься в коме… А Лиза тем временем забралась в гардеробную, зарылась с головой в папкины вещи и завыла. Громко так, больно так…

А через два часа позвонил менеджер «Локомотива» Лукин: «В полдевятого собираемся у морга».

«ЖИЗНЬ БЕЗ МИШКИ – ЖЕСТЬ»

– После смерти Миши дочка замкнулась. За месяц набрала девять килограмм. А я целый год на антидепрессантах. Про папу со мной дочь не говорит. Первые полгода без Мишки – жесть… Я жить не хотела – думала о смерти, 40 дней сын и мама жили со мной. По следам ходили, стерегли; я же медик, знаю, что выпить, чтоб тихо уйти насовсем. Лежать могла сутками – я умерла вместе с ним…

Но дочь надо поднимать. Она мне об отце не говорила, берегла. А моих слез не видела. Я где-нибудь выревусь – приеду домой, как огурец.

«МИШКА НЕ ЗВЕЗДИЛ»

– Мишка почти не давал интервью, опасался, что обвинят в звездной болезни. Сколько мы клубов прошли, и только раз он дал интервью, и то на пару со мной. А из клуба в клуб мы переходили, потому что условия контрактов не выполняли. Мишка не ругался с тренерами, ни с Вуйтеком, ни с Быковым. Пусть агенты решают спорные моменты, говорил он. А тренеры ему доверяли, особенно игру в меньшинстве. Знали: когда Мишка на льду – выстоим.

Он ведь самым полезным игроком стал лиги в сезоне-2008/09 – показатель плюс 39!

МЕДЛЕННЫЙ ТАНЕЦ ЛЮБВИ

А познакомились мы с ним 25 декабря 1998 года, его вернули в Ярославль со сборов молодежной сборной России. Перед вылетом нашли две грыжи в позвоночнике. «Молодежка» без него золото чемпионата мира выиграла, вот он и отмечал победу. И меня на медленный танец пригласил. А я на тот момент в браке была – сыну девять лет, и Мишки я на столько же старше. Но заглянула в глаза ему и поняла: вот он мой долгожданный, родной мужчина.

Через полгода Мишка увел меня из прежней семьи. Мне подруги: опомнись, столько лет разницы! А я все смотрела в Мишкины глаза – вскоре мы повенчались. Тринадцать лет вместе…

Мой сын с нами был. Теперь он пытается Лизке отца заменить, ему уж 23. Недавно сказал: ты посмотри, что у Лизки на странице «В контакте» выложено! Я глянула – и обмерла. Фотографии, где на берегу Туношны у обгорелого самолета тела наших ребят лежат квадратом…

Ну кто такие фотографии мог делать, как не спасатели?

Лизе замуж тяжело выходить будет, с отцом всех будет сравнивать, видела, как Мишка нас любил. Всегда домой ехал после игры с двумя букетами – мне и дочери… Лиза бежит навстречу папке: мне-мне-мне! Сувениры всегда Мишка вез, тапочки там с Казахстана, икру из Хабаровска…

«НАДЕЮСЬ, ОНИ НЕ ИСПУГАЛИСЬ»

– Чтоб в морг попасть проститься, я на коленях умоляла – мне как медику сделали исключение. Дважды у Мишки была. На вторые сутки после катастрофы – утром и днем… Погладить чтоб да поцеловать. Отдали мне Мишин нательный крест – а он изогнутый. Неужели зубами сжимал… Я не хочу верить, что они испугались.

Нашла свидетелей аварии в Туношне – все они говорят, что самолет падал на землю огненным шаром, после двух хлопков. Вчера мне следственный комитет прислал бумагу, что расследование обстоятельств дела продлено на четыре месяца, до января 2013‑го. А что там расследовать? Топливо в самолете хорошее, самолет хороший, пилоты отличные…

Перед аварией на нем в Швейцарию летали, из Риги на нем 3 сентября прилетели.

Почему я все это начала копать? Мне было важно знать, был ли у Мишки испуг. Долго ли ребята падали. С одним ярославским следователем мы считали примерно, сколько секунд ребята были в воздухе. Почти минуту… Но пацанам это, наверное, вечностью показалось…

«ПРАВДУ ВНУКИ УЗНАЮТ…»

– Я сама возила за границу Мишины вещи из того самолета – в криминалистическую лабораторию. Кожаный ремень и барсетку на независимую экспертизу. Зачем? Мне патологоанатом в Ярославле в первые сутки сказал: ударно-взрывная волна… Почему пилоты выгорели дотла? Дальше в VIP-салоне тренеры – тоже дотла. А мой Миша сидел в первом салоне, на кресле ближе к проходу. Ему только стопу оторвало. Те ребята, кто в хвосте был, – они целиковые, почти все утонули. Семеро утопших, среди них Ванька Ткаченко. Думаю, их контузило ударной волной…

Спрашиваете, откуда такая осведомленность? Родственники погибших ребят – как одна семья, со всеми общалась. Фотографии следователь из Москвы нам показывал, каждый из нас ознакомлен с результатами вскрытия своих мужей, детей и внуков. Многое об аварии мог бы рассказать единственный выживший в катастрофе бортинженер Александр Сизов, но, думаю, он дал подписку о неразглашении. И истинную причину трагедии мы узнаем лет через 30, как в случае с авиакатастрофой ташкентского «Пахтакора». Пусть хотя бы внуки узнают.

«МИШКА СПАС»

– Если бы не ребенок, я бы с Мишкой лежала рядом в тот же день. Купила себе участок на Леонтьевском кладбище, пусть через дорожку от мемориала хоккеистам, но рядом. Только, видно, Мишка не хочет моей смерти. Неделю назад я попала в аварию, машина перевернулась, метров пятьдесят переворачивалась. Сработали боковые подушки безопасности… Я ногами разбила лобовое стекло, вылезла из машины и потеряла сознание.

«МУЖ ПРИКРЫЛ НАМ ТЫЛЫ»

– Я сама из Ярославля, Мишка из Липецка. Но Ярославль для него родным стал. Здесь корни пустил. Я говорю ему перед подписанием контракта: «Не вижу я тебя, Баландин, почему-то в основе «Ярика», может, не стоит контракт подписывать?» А Мишка: «С ума сошла? Я же дома буду спать на своей кровати и ребенка в школу водить…»

Сейчас понимаю: этим контрактом Мишка все тылы нам с Лизой прикрыл. Есть на что жить…

«ИЩИТЕ ХОЗЯИНА КОЛЬЦА»

– Полтора месяца назад вызывали родственников погибших к следователю – посмотреть вещи из самолета. А то, говорят, надо утилизировать. Кольцо показали шикарное с огромным бриллиантом большого размера. Я им говорю: «Вы позвоните легионерам. Может, это белоруса Руслана Салея – у него пальцы крупные». Часов там еще в прокуратуре много лежало, цепочки. Я нашла ручку от Мишкиной сумки спортивной… А на сороковой день после смерти какие-то люди мне принесли два Мишиных телефона сотовых – с рабочими симками. Один выжил – я им пользуюсь.

P.S. …Звенит в школе звонок, Лиза Баландина спешит к маме. Интервью закончено… Хотя какое это интервью. Елена Баландина три часа через диктофон журналиста общалась с мужем.

– Мишка, ты мне говорил: ребенка я родил, дом построил, а осенью дерево посажу… К 7 сентября на нашей даче я, Мишенька, аллею посажу из 39 туй. Любимый номер Мишки – 39‑й. Запомните?