Андрей Николишин: Матрёшка для Клинтона

Когда уже все махнули рукой на перспективы "Трактора", Андрей Николишин твердил в каждом интервью: "Мы будем бороться до последнего, мы прорвемся…"

Пусть не прорвались - но боролись. Равняясь на харизматичного Николишина. Это его челябинские фанаты дожидаются на студеном ветру по полтора часа, чтобы сфотографироваться и вручить аршинный транспарант: "С возвращением, Батя!" Андрей, вернувшийся в "Трактор" в середине сезона, тронут вниманием до влажных глаз. Прячет транспарант бережно за пазуху, словно знамя.

Такие они - динамовцы начала 90-х.

В марте Николишину - 38.

* * *

- Недавно наткнулись в интернете на вашу фотографию. Сбросили пиджак перед толпой - а на спине у вас выколот медведь с клюшкой, символ "Трактора"…
- Да, было такое. Это я выступил на Дне города, когда первый раз вернулся в Челябинск. Сентябрь, выходной, настроение отличное. Человек двенадцать из команды пришли на главную площадь и вместе с моделями участвовали в показе. Ходили по подиуму. Меня попросили выйти в конце в пиджаке на голое тело. А на спине нарисовали эмблему "Трактора" - причем медвежий язык выложили кристаллами Svarovsky.

- Народ оценил?
- Народ рыдал!

- Болельщиков привлекали?
- С одной стороны, да. А с другой - "Трактор" всегда был любим болельщиками. Когда матчи проходили еще в старенькой "Юности", билетов было не достать. Знаете историю, как мы с фанатами играли?

- Нет.
- О, это было прекрасно. Думали-думали накануне: как устроить шоу, чтоб всем запомнилось? Решили с Игорем Величкиным - отправимся на челябинский Зеленый рынок, где все что угодно найдешь. Купим накладные усы, парики. Так и сделали. Фанаты оцепенели, когда нас увидели: все с усищами, а я - в парике баклажанного цвета! Ярком-ярком!

- Дарюс Каспарайтис нам рассказывал - вас и в юности было легко подписать на любую авантюру.
- Точно.

- И однажды вы вдвоем сбежали с динамовского сбора в Ригу.
- В Ригу Каспарайтис сорвался не со мной, а с Серегой Петренко. А как в Литву уехал, Каспарайтис вам не рассказывал? Тогда расскажу я. Мы все одновременно оказались в московском "Динамо", 1987 год. Дарюс едва-едва говорил по-русски, ну совсем плохо. Однажды пошел на футбол "Спартак" - "Жальгирис". Там милиция на него взглянула - и определила в фанатский сектор. Матч закончился - и всех фанатов под конвоем на вокзал, Дарюса тоже. Ни вырваться, ни объясниться не может. Там запихнули в вагон с остальными - и вперед, в Литву. На следующее утро у нас тренировка - Каспарайтиса нет. Бросились искать, а Ганс в это время как раз подъезжал к Вильнюсу.

- Гансом вы его прозвали?
- Нет. У него были разные прозвища - Ганс, Дурдис…

- Веселые были времена. Несколько динамовцев сбрасывались на древний "форд", чтоб ездить на тренировки.
- Да, Мишка Здановский это затеял. "Форд" стоил 700 долларов, денег на него не хватило. Так и не купили. Ребята были замечательные, из нашей команды человек по десять каждый год отбывали в Америку. А команда все равно оставалась в лидерах. Это благодаря Юрзинову - тот с 1989-го занимался не только первой командой, но и фарм-клубом, школой…

- Юрзинов умел быть жестким?
- Конечно. Но он любил игроков, относился по-отцовски. Очень отходчивый. В его злости никогда не было ультиматумов. Многим из того "Динамо" уже под сорок, а они все играют.

- Щадил молодых?
- Штангой или "баллонами" не перегружал. Рядом с молодыми всегда был доктор. Хотя сейчас вспоминаю - нагрузки-то колоссальные. Но подавалось всякий раз по-новому, перегрузок мы не замечали. Часто к нам на стажировку заглядывали какие-то чехи, финны. Даже Бэрри Смит приезжал на базу "Динамо".

- Надо же.
- Сидел на наших семинарах, записывал. Я его помню совсем молодым. Юрзинов приглашал всех, кого мог. Например, тренеров по шорт-треку. Экспериментировал постоянно. А на ком испытывать? На молодежи. Мы были подопытные кролики - но любимые.

- Помните динамовскую зарплату, с которой в 94-м отправлялись в НХЛ?
- Уже нет. Зато отлично помню, что в тот год в клубе были бесконечные задержки зарплаты, и вечерами после тренировок игроки "бомбили" на машинах. Я в том числе.

- На чем тогда ездили?
- На "шестерке".

- Вы, кстати, были в динамовском автобусе, который свалился в кювет по пути в Воскресенск?
- Обошлось. Это уже декабрь 1995-го. Тренировал "Динамо" Голубович. Он освободил от игры с "Химиком" тех, кто вернулся в команду на время локаута, - Королева, Карповцева и меня. Мы потренировались на базе да разбрелись по домам. А потом узнали, что автобус перевернулся. Слава богу, серьезно никто не пострадал. Но у меня и без того на дороге приключений было столько! Как-то за год в семь аварий попал!

- По вам не скажешь.
- Шесть - мелких, а вот одна едва не привела к печальным последствиям. Машина так вовсе под списание ушла.

- Та самая "шестерка"?
- "Семерка". Я всегда классику предпочитал. В аварии вина моя. Около метро "Планерная" выезжал с заправки, разворачивался - и не заметил машину. Спасла реакция водителя. Вывернув руль в последнюю секунду, он чудом избежал столкновения лоб в лоб. Врезался в меня боком. И он, и ребенок, который спал на заднем сиденье, остались живы. Я тоже легко отделался.

- На этом неприятности за рулем закончились?
- В 2006-м конфликт с гаишником обернулся для меня сломанной челюстью, а для него - условным сроком.

- Ого! Как угораздило?
- Пятница, вечер, тащусь с семьей по пробкам за город. Перестроился в левый ряд, вдруг останавливает гаишник. Пошел уже поток автомобилей, а впереди светофор, и я показываю рукой, мол, проеду его и прижмусь к обочине. После чего получаю удар по капоту. Дальше он бросается за мной в погоню на патрульной машине. Я притормаживаю за светофором. Человек выбегает с пистолетом наперевес, открывает дверь и бьет рукояткой в грудь. Я не сдержался, ответил.

- И получили в челюсть?
- Он повел себя трусливо. Мы приехали на КПП, зашли в комнату. Стою, разговариваю с другим милиционером, а этот гад подлетает и бьет исподтишка. Перелом челюсти. В Америке операцию пришлось делать. Главное, меня тут же приковали наручниками к забору за пределами КПП. А минут через 15 тот гаишник выходит и говорит: "Что ж не сказал, что ты - Николишин?"

- Вы подали в суд?
- Разумеется. Врачи сняли все побои, началось следствие. Просить за него приезжали большие начальники. Но я из принципа пошел до конца. И на суде сразу заявил: "Материальных претензий не имею. Но человек в погонах не имеет права так себя вести". Ему дали три года. Правда, условно - суд учел, что у него двое маленьких детей.

- Было у вас испытание потяжелее - когда в середине 90-х обращались за помощью в ФСБ и РУБОП.
- Да, был наезд бандитов после инцидента на дороге…

- Вы столкнулись с "подставой"?
- Нет, авария была небольшая и, думаю, случайная. Но люди вышли, узнали кто, чего и как. Сперва одна группировка наехала, затем другая решила заступиться. Причем довольно навязчиво, дескать, мы закроем вопрос, только заплати.

- Сколько?
- Хотели, чтоб я купил две новые "девятки". По тем временам - примерно двадцать тысяч долларов. В итоге Стеблин (в то время президент "Динамо". - Прим. "СЭ") свел с людьми из ФСБ и РУБОП. Они проводили совместную операцию. В нашей квартире устроили засаду, а меня, беременную жену и сына вывезли на несколько дней из Москвы. Ждали, пока все утихнет.

- Бандитов поймали?
- За деньгами приехали двое. Одного взяли, второй сумел убежать. Его потом долго ловили, "пробили" все точки, но нашли или нет - не в курсе. О судьбе первого тоже ничего не известно.

- Больше о себе не напоминали?
- Нет. Хотя в Москву еще пару лет приезжал с опаской. Честно вам скажу - сейчас бы в такой ситуации очень испугался. А когда ты молодой, на многие вещи смотришь иначе. Просто не отдаешь отчета, какие могут быть последствия. Страх у меня всегда был лишь за детей.

- Давали повод?
- В пять лет старший, Сашка, гонял возле дома в хоккей с друзьями, и клюшкой ему разбили переносицу. Я был в поездке с командой, а Димка Миронов, пропускавший матч из-за травмы, зашел к нам в гости. Увидев окровавленное лицо сына, здоровый мужик грохнулся в обморок. У Сашки - шок, он в первые минуты не понял, в чем дело. Прибежал домой со словами: "Заклейте пластырем, и пойду играть". А его в больницу, наложили 15 внутренних швов и 9 наружных. Шрам так и остался.

* * *

- У вас тоже шрам на лице. От чего?
- Обычная тренировка. Какое-то упражнение, бросок, рикошет - и девять внутренних швов. Да это ерунда. Я знаю, что такое настоящие проблемы со здоровьем - а на мелочи внимания не обращаю.

- Что такое "настоящие проблемы"?
- В 16 лет мне сказали: "Завязывай с хоккеем". То с качелей упал, то в борт ударился - получил грыжу межпозвоночных дисков. Меня парализовывало на 5 - 10 минут, вообще не мог двинуться. Представляете? Юрзинов посылал к специалистам, в Харьков, помню, ездил к какому-то светиле…

- Помог?
- Помогло, что как следует закачал спину - и все выправилось. До сих пор каждый день занимаюсь. А про то, как у меня полетела крестообразная на чемпионате мира, наверняка слышали.

- Когда вы приехали в сборную без страховки?
- Совершенно верно.

- Той же секундой дошло, какие ждут беды?
- Насчет страховки дошло позже, едва завершился чемпионат мира. Вернулся в Америку - и там начал по чуть-чуть сознавать. На самом чемпионате даже выходить на лед пробовал. День спустя затейпировал ногу, вышел и понял: нереально. По прямой могу ехать, но в сторону - никак. И заказал костыли. Я много нового тогда узнал. Допустим, если вживляют связку покойника - восстанавливаешься быстрее. Но есть риск отторжения. Это три месяца реабилитации. А если свою связку подшивать, то восемь месяцев…

- Неприятно.
- Неприятно, что из-за этого Олимпиаду в Нагано пропустил.

- Да и в Америке контракт получили совсем не тот, что могли.
- Потерял в деньгах раза в три.

- Недавние полгода без большого хоккея - снова тяжелое время?
- Так это не первый период такой в карьере - и прежде, случалось, сидел в ожидании приглашений. Уже привычно. Правда, ждать в 25 лет и в 37 - разные вещи. Можно и не дождаться. Поэтому немного напрягало.

- Хоть уверенности вы не растеряли?
- Знал - рано или поздно с кем-то контракт подпишу.

- Умные люди в Москве нам говорили в тот момент: " главная проблема Николишина - он всю жизнь играл за большие деньги. Трудно перестроиться".
- Люди в самом деле так думают?!

- Точно вам говорим.
- Ребята! Я не буду разглашать сумму своего нынешнего контракта, но многие удивились бы, узнав цифры…

- Небольшой?
- А у меня сроду не было больших контрактов. Мне ни за один не стыдно - я все отработал. Хотя и не был олимпийским чемпионом или обладателем Кубка Стэнли.

- Еще осенью вы катались в ночной лиге. Как строился день хоккеиста, дожидающегося приглашений?
- Вставал в полседьмого утра, за полчаса собирался и вез сыновей в школу. Живем мы за городом, 30 километров по Киевскому шоссе. Ходил на тренировку со старшим сыном. Занимался бизнесом. Вечерами тренировался сразу с двумя любительскими командами. В воскресенье играл за коллектив под названием "Кабанчики"…

- Это поворот.
- Играли "Кабанчики" по всем правилам - три периода по двадцать минут. Полный контакт, щелчки - все разрешается.

- Включая драки?
- Конечно. А как же?

- Равиль Якубов, закончив с хоккеем, открыл бензоколонку. Говорил в интервью: "А без хоккея-то жить, оказывается, интереснее". У вас таких открытий не было?
- Только Равиль открыл не бензоколонку, а газовую. Я себя вне хоккея ущербным не чувствовал! У меня была куча вариантов!

- И какие?
- Звали на телевидение. Я и комментировал пару раз - московское "Динамо" против рижского, и матч ЦСКА с нижегородским "Торпедо". Прикольно. Еще в политику пытались затащить - сейчас вполне мог бы быть депутатом. Но решил, что каждый должен заниматься своим делом. Я хорошо знаю хоккей - в нем и останусь. Не бросая бизнес.

- Серьезный?
- Все банально - сдаю несколько помещений. Еще лет шесть мне принадлежит академия красоты. Мой лучший друг там директор.

- Валерий Белоусов рассказывал, как жил без хоккея. Сделал массу открытий - сколько стоит хлеб, какую покупать сметану.
- У Валерия Константиновича были приятные открытия, а у меня не очень. Я вплотную столкнулся с детским хоккеем - и это колоссальное разочарование. Отношение родителей в первую очередь.

- Что творят?
- Особенно шокировало, что все без исключения папаши уверены: они разбираются в хоккее лучше любого тренера. Знают, как, куда и зачем ребенку бежать. Лезут с советами, напрягают не только тренеров, но и директоров школ. Подключают связи, чтобы ребенок играл в команде. Многое делается по звонку, полно блатных. Даже в сборных блатных хватает!

- Место в одной из юношеских сборных можно купить?
- Доказательств у меня нет. Но, уверен, такое случается.

- Когда-то вы основали Фонд дворового спорта. Долго протянул?
- Он по-прежнему существует, называется "Лидер". Это идея бывшего динамовского вратаря Игоря Галкина. Сейчас он Колесов.

- Не из-за фонда пришлось менять фамилию?
- Ну что вы… Человеку несколько раз отказали в американской визе, а тут пригласили в Штаты профессионально играть в хоккей на роликах. Что делать? Игорь придумал - взял фамилию жены. Эта фамилия в посольстве засвечена не была, выпустили его.

- Какие интересные люди вас окружают. Так что фонд?
- После сумасшедших 90-х не было бесплатных секций. И мы стали развивать роликовый хоккей, женский футбол, стритбол…

- Уличный баскетбол?
- Ну да. Хоккей, конечно, тоже. Я через Ассоциацию игроков НХЛ привез 200 комплектов формы. Детишки в ней тренировались, потом сдавали - и я отчитывался перед Ассоциацией игроков за работу: сколько детей за год привлечено, чему научились…

- Много ваших личных денег ушло в фонд?
- Стартовый капитал был 25 тысяч долларов. Вложил лично я. Потом помогло правительство Москвы, мы брали на обслуживание коробки во дворах. Заливали лед. Я могу долго об этом рассказывать…

* * *

- Хоккейные корреспонденты поражались: в 90-е, когда у каждого уехавшего в НХЛ начинался сумасшедший звездняк, Николишин оставался земным парнем. Абсолютно доступным.
- Н-да? Не знаю. Скорее я всегда оставался очень русским человеком. Может, потому, что расстался с несколькими друзьями - те в Америке резко поменялись. Повторить их судьбу не хотел.

- О какой потере грустили?
- Потерь не было, только разочарование. А вот Каспарайтис, к примеру, такой же простой парень, каким уезжал в Штаты. При встрече с удовольствием общаемся. Недавно виделись - Дарюс чуть обрюзг, раздался…

- Да, резковато он набрал вес.
- Играть-то закончил. Жалко - в нашем хоккее таких мало. До сих пор перед глазами, как он Линдроса вырубил. Когда сталкивались, мы друг друга не жалели, но не помню ни единого подлого приема. К слову, Дарюс обожал разговаривать с соперниками во время игры. Проезжает мимо: "Как дела?"

- Собственные силовые приемы помнятся?
- Разве что один, из детства. Против Олега Белова, игравшего за ЦСКА. Дважды жестко встретил его на синей линии, долго подняться не мог. Мама Олега на меня ругалась с трибуны. Зато сам Белов не обижался.

- Юшкевич нам говорил, как по незнанию полез на какого-то тафгая - и бой завершился через две секунды. У вас таких ошибок не было?
- Когда мы уезжали в НХЛ, вообще имен не знали. Кто там дерется? Кто забивает? Нарваться на бойца могли легко, но это полбеды. Если боец попадется леворукий, против такого делать нечего. Огребали по полной программе.

- Вы тоже?
- Бог миловал. Хотя в драках участвовал.

- Самая яркая?
- Ух, я вам сейчас расскажу. 1994 год, первый мой сезон. Контрольная игра. Сбросили перчатки, сцепились, нанесли по паре ударов. Когда упали, я оказался сверху. Приехал на лавку - со всех сторон поздравления: "Молодец! С почином!" А самый старший игрок в команде Брэд Маккриммон по прозвищу Зверь по-отцовски хлопнул по плечу: "Когда падаешь - бей ему локтем в глаз. Чтоб больше на лед не вышел".

Запомнился и дебют за "Хартфорд" в НХЛ, играли с "Баффало". Предыстория такая - таким же матчем завершался предыдущий сезон. После игры у "Хартфорда" был разгуляй, спиртное рекой. Упились так, что тренера Пола Холмгрена месяц принудительно лечили от алкоголизма.

- Начало завораживает.
- И вот в Баффало Холмгрен стоит на скамейке, мимо проезжает кто-то из соперников и бросает в пространство: "Эй, алкоголик…" А Холмгрен был бойцом высшей категории. Слышит такое, дает команду "фас", и начинается что-то за гранью. Вылетает первая пятерка - драка пять на пять. Вторая - то же самое. Заканчивали игру семь человек с одной стороны и семь - с другой. Все остальные были удалены до конца игры. Загоны для штрафников полны людей. Никогда больше такого не видел.

- В своей раздевалке руки бывший боец не распускал?
- Мог по голове двинуть. После поражений Холмгрен бушевал - и мусорные бачки летали по раздевалке, и клюшки.

- Рон Уилсон в "Вашингтоне" скучать тоже не давал.
- Да уж, иногда чудил. Однажды объявил на тренировке: "Россия не поддержала атаку Америки на Ирак, поэтому Николишин и Гончар бегут два лишних круга!" В другой раз в матче с "Нью-Джерси" забавный эпизод произошел. В нашей зоне у меня выбили клюшку. Рванул к скамейке, и тут ко мне отскочила шайба. Недолго думая, схватил ее и зашвырнул в сторону ворот "Нью-Джерси". Получил две минуты штрафа, нам забили. Но "Вашингтон" все равно выиграл - 3:1. А на следующий день Уилсон выстроил команду в центре площадки. Каждому вложил в руку по шайбе: "Сейчас выясним, кто из вас ее дальше закинет…"

- На нас Крис Саймон произвел огромное впечатление за два часа разговора. А вы с ним играли годы…
- Шесть лет в одной тройке! Нас и в "Вашингтон" вместе поменяли, и в "Чикаго". Поражало, насколько Саймон разный в жизни и на льду. Спокойный, уравновешенный, рассудительный, на площадке он становится бешеным и непредсказуемым. Там от него любой подлости можно было ждать.

- Например?
- Хоть и считается, что для победы все средства хороши, я ненавижу грязный хоккей. Тычки, зацепы, удары исподтишка, симуляцию… Противно! Или был у нас боец Кевин Камински. Так он скальпелем делал зазубрины на шлеме - чтоб тафгаи при ударах оббивали руки до костей. Тоже подлость, на мой взгляд.

- О чем думали, читая откровения Назарова - что в НХЛ почти все сидят на анаболиках?
- Полная чепуха. Нас же неоднократно проверяли. В США больше всего стероидов в американском футболе. А в НХЛ это действительно было актуально в первой половине 90-х. Но с того дня, как энхаэловцы участвуют в Олимпиадах, введен жесткий контроль. Хоккеистам устраивала проверки и Ассоциация игроков, и Лига. Между прочим, в российском хоккее проблема фармакологии стоит в несколько раз острее, чем в Америке.

- Почему?
- В НХЛ врачами работают фельдшеры, которые не имеют право делать уколы. Для этого необходим дипломированный специалист. Так что там все лечение - лед да физиотерапия. А у нас чуть что - сразу колят.

- Среди врачей странные люди встречались?
- Был один чудо-лекарь в сборной перед чемпионатом мира-93. К счастью, надолго не задержался. Хватило того, что Сергею Шенделеву со сломанной рукой массаж прописал, втирания какие-то делал. Колотил по этой руке так, что бедный Серега выл от боли. В НХЛ над такими эскулапами шутят зло. Даже кощунственно.

- Заинтриговали.
- У одного из наших докторов как-то вытащили зубную щетку, поковырялись в заднице и аккуратно положили обратно в сумочку. Тот ничего не заметил.

- Кто поковырялся?
- Давайте без имен…

* * *

- В Америке у вас что-то осталось?
- Друзья. Это самое важное.

- Вашингтонский дом снится?
- С удовольствием его вспоминаю. Но все позади. Последний раз приезжал в Вашингтон год назад, специально отправился взглянуть издали на этот дом. Мы посадили почти сотню деревьев в садике. Интересно было - прижились?

- Что увидели?
- Могучие! Восьмиметровые!

- Вы вспоминали прозвища Каспарайтиса и Маккриммона. У вас прозвища есть?
- Все давно зовут Васильич. Что игроки, что тренеры. А фанаты - Батя.

- Попробовали бы звать не по отчеству человека, который состоит в переписке с Биллом Клинтоном.
- Прям уж переписка - получил от него всего одно письмо. Надо бы найти, лежит где-то дома. У Сереги Гончара есть приятель, Рон Партимор, работал в security-service. Благодаря ему мы нередко бывали в Белом доме. Куда хотели, туда и ходили - хоть в Овальный кабинет, хоть на крышу. До 11 сентября это было возможно. Перед Рождеством мои родители и Гончара отправились на такую же экскурсию. Внезапно навстречу идет Клинтон в маечке - подходит к каждому, здоровается за руку. Мой тесть и так был в прострации - а тут Клинтон ему вопрос какой-то задал.

- Ответил?
- Он ни слова по-английски не знал, промолчал. Клинтон подождал-подождал и пошел прочь. А у меня дома лежали какие-то матрешки, так я через Рона передал их Клинтону. Вот, говорю, вручи президенту. И скажи спасибо, что дал нам погулять по Белому дому. Вскоре мне пришло письмо от Клинтона с благодарностью, автографом…

- Кого-то на приеме в Кремле сразили необыкновенные туалеты. Что вас удивило в Белом доме?
- Невероятная простота. Я и представить не в силах, что могу запросто забрести в Кремль, пройти мимо кабинета президента. А в Белом доме заглянул и на кухню: ага, что здесь? Потом в комнату, где готовят букеты. Положено, чтоб каждый день стояли свежие цветы. Встал за стоечку, где президент проводит пресс-конференции. Даже не по себе было от такой свободы. Тогда и понял - в Америке возможно все.

- Время спустя узнали, почему Билялетдинов в 2004-м выкинул вас, уже включенного в десятку "неприкасаемых", из состава на Кубок мира под предлогом омоложения?
- Конечно. Это была не воля Билялетдинова, а указание сверху. После того как я подписал контракт с ЦСКА, а не с "Динамо". С той поры меня и отцепляли от сборной.

- Переживали?
- Я много потерял и в спортивном плане, и в финансовом. Но главное - совесть чиста, мне никому не стыдно смотреть в глаза. А люди, которые так поступали… Бог им судья.

- Какие слова тренера не забудете никогда?
- Тут вне конкуренции Воробьев. Уникальная личность. В "Ладе" я провел всего два месяца. Расстался с клубом после того, как Петр Ильич, увидев меня, бросил на ходу: "Андрей, знаешь, в чем твоя вина?" - "В чем?" - "В том, что ты есть". Развернулся и ушел, ничего не объясняя.

- Неужели никаких версий?
- Зная Петра Ильича, могу предположить, что вся эта история случилась не по игровым причинам. А возвращаясь к предыдущему вопросу… Еще Тихонов на Олимпиаде-94 в Лиллехаммере потряс.

- Чем?
- У него, наверное, со здоровьем тогда проблемы были. В общем, перед игрой с немцами сидим на установке, ждем Виктора Васильевича, который опаздывает минут на десять. Наконец приходит - заспанный, в чепчике - и толкает речь на полчаса. Завершает ее фразой: "Ну что, ребята, обыграем сегодня французов?" Сидящий рядом Юрзинов пошутил: "Китайцев". А Тихонов на полном серьезе: "Да-да, правильно, Владимир Владимирович. Так обыграем китайцев?"

- Из тех, с кем играли в "Динамо", - у кого самая трагичная судьба?
- Андрей Ломакин в Америке умер от рака в 42 года. Он мне очень импонировал как игрок и человек. Витя Глушенков ушел в 45. Говорят, сердце. Некоторые ребята живы-здоровы, но после хоккея себя не нашли. Мишка Татаринов отсидел за убийство. Саша Юдин, не тафгай, а наш, динамовский, - грузчик в Шереметьеве. Давно его не видел. А с Татариновым периодически созваниваемся. Нынче привел себя в порядок, устроился на работу.

- Вы бы могли, как тот же Голубович, работать метрдотелем в ресторане?
- Почему нет? В Америке на благотворительных вечерах вся команда превращалась в официантов.

- Нормально себя чувствовали с подносом в руках?
- Абсолютно. Родители с детства приучили, что уважать надо любую профессию. Я ведь сам в 14 лет в Воркуте подрабатывал в строительном управлении - чтоб накопить на путевку в пионерский лагерь.

- В шахту хоть раз спускались?
- Было дело.

- Ползком, на коленях?
- Нет, это в старые времена проходчики так продирались. Теперь на вагонетке спускаешься. На глубину полтора километра добрались за полчаса. Жуткие ощущения. Словами не передать. Просто постоянно тянет наверх, на свежий воздух. Хочется поскорее вырваться оттуда и убежать. Как отец, работать в шахте я бы точно не смог.

- Он ведь дважды в завалы попадал?
- Да. Оба раза удавалось выкарабкаться. Рассказывать об этом отец не любил. Я не представляю, что он чувствовал в такие минуты. Кромешная темнота, замкнутое пространство, полная изоляция. И неизвестно - вытащат тебя? Нет? Рванет метан или обойдется?

- Если ваш отец пережил завалы в шахтах, то дед - две авиакатастрофы?
- Вы о Фреде? О, это потрясающая история. Мои предки с Украины, после революции родной брат моего деда отправился служить в польскую армию. Оттуда занесло в канадскую. Во время войны его самолет два раза падал - из всего экипажа выживал лишь он. Потом осел в Эдмонтоне. У меня вообще там полно родственников. В 1978-м Фред сделал визу и впервые прилетел в Союз. До сих пор дома сохранилась "полароидовская" фотография того года - Фред и я, мальчишка. Но после его отъезда связь оборвалась. Когда же я приехал в Америку, то первым делом полез в телефонную книгу. Обнаружил девять человек с фамилией Николишин. Обзвонил - и все оказались родственниками!

- А Фред?
- И он был жив! Ему стукнуло 95. Я навестил его в Эдмонтоне, мы очень тепло пообщались. Год спустя он умер. Детям Фред завещал побывать на его родине. Младший из его сыновей четыре года назад приехал в Москву. Здесь как раз проходил чемпионат мира. Целый месяц жил у нас дома. Вместе ходили на хоккей, на парад 9 мая. Канадский Николишин был в восторге.