Лео Комаров: Рад, что отслужил в армии

Мы пришли к Комарову на интервью в оговоренное время, но в номере у него застали врача команды. Оказалось, Лео в этот день плохо себя почувствовал. Тем не менее отказываться от разговора с нами он не стал. Мы его мучили около часа. В какой-то момент Комаров даже прилег на кровать, но продолжил стоически отвечать на наши вопросы. Прости нас, Лео, за мучения. И большое тебе спасибо за интервью.

 

Не считал, сколько раз в жизни тебе пришлось давать интервью?

– На самом деле не очень много. Я думаю, тому же Ягру в тысячу раз больше. Но мне всегда интересно беседовать с журналистами.

– У тебя чаще интервью берут в Финляндии или в России?

– Примерно одинаково. Много интервью пришлось раздать во время последнего чемпионата мира. После каждой игры кто-то чем-то интересовался.

– Чем финские журналисты отличаются от русских?

– Они такие же. Нормальные, вежливые. Правда, я по-русски здесь вообще газет не читаю. Не знаю, о чем местные журналисты пишут.

– То, что ты не читаешь по-русски, здорово мешает?

– На самом деле я умею читать. Но не быстро. Кто-то страницу текста за минуту прочитает, а мне все десять понадобятся. Надо два-три раза прочитать, чтобы я все понял.

– У тебя были случаи, когда ты отказывался давать интервью?

– Может, и было такое. Но в Финляндии мы всегда стараемся общаться с журналистами. Это обязательно. Если откажешься, можешь получить штраф. Я и в России стараюсь никому не отказывать.

ЗНАРОК ПОКАЗЫВАЕТ ХАРАКТЕР

– Как тебе показались первые сборы в Пинске?

– Не так-то уж и легко. Тренировки тяжелые, но интересные. И там никого не «убивали».

– Самое тяжелое для тебя упражнение на сборе?

– Бег. Три километра.

– Был одним из последних?

– Нет, из первых.

– Хорошо бегаешь?

– Знаете, если выбирать между бегом и хоккеем, выберу хоккей.

– Ты, насколько нам известно, очень прилично и в футбол играешь. Удалось на сборах показать класс?

– Я только один раз поиграл в футбол. Было это после тяжелого бега.

Ноги болели, и у меня ничего не получилось. Не смог произвести впечатление на партнеров.

– А какое впечатление на тебя произвел Знарок? Знаешь, что в свое время он вместе с отцом дрался против десятерых человек?

– Я слышал эту историю. Мне ребята рассказывали. Нашего тренера все уважают. Иногда даже не знаешь, чего от него ожидать. Может и по башке дать (смеется). Но он не злой. Просто показывает характер.

– А у тебя, кстати, вне льда были моменты, когда приходилось драться?

– Я, по-моему, никогда в жизни не дрался. Может, толкнул кого-нибудь. Но я еще молодой, у меня вся жизнь впереди (смеется).

– Странно, а на льду у тебя образ Мальчиша-Плохиша.

– В жизни я стараюсь никому ничего плохого не делать. Живу мирно. Без проблем. Лучше с плохими людьми не связываться.

ОБЪЕЛСЯ ПЕЛЬМЕНЯМИ

– Можешь вспомнить, какой у тебя был первый заработок в хоккее?

– Да я еще и сейчас ничего не заработал (смеется). Маленькие деньги я всегда приносил и убирал подальше от родителей. Может, только после прошлого сезона чуть-чуть помог им. Вообще, у меня папа за моими деньгами смотрит. Может, он себе берет что-нибудь, я не знаю.

– Но был какой-то день, когда ты гордо пришел к родителям и сказал: «Вот мои первые заработанные деньги»?

– Нет, такого не было. Они знали всегда, сколько я зарабатываю, но у меня все уходило на жилье, на машину. Я начал зарабатывать только когда мне 18 лет исполнилось. Пять лет назад. Это было, конечно, здорово: заработал какие-то деньги хоккеем. Но зарплата была маленькая, гордиться было нечем. Родители продолжали помогать. А сейчас уже я им помогаю.

– Что купил на первую зарплату?

– А я ничего не покупал. Гулял. Не копил. И сейчас не коплю.

– У тебя есть мечта попасть в НХЛ?

– Мечта есть всегда. Я знаю многих игроков, кто там играл и играет. Они рассказывают только хорошее. Если кто меня пригласит туда, поеду, но сам дергаться не буду.

– У тебя ведь была возможность уехать в НХЛ, когда тебя задрафтовали?

– Да. Мне там контракт предложили. Но я подумал, что стоит еще в Финляндии поиграть. Потом так получилось, что больше не пригласили. Не знаю, может, тогда ошибку совершил, что не поехал. Мне казалось, что через год мне предложат лучший контракт и больше денег.

– Отец советовал поехать?

– Отец мне много чего советовал. Да и сейчас продолжает. Помню, когда маленький был, он мне часто советовал. Честно говоря, я уже хотел заканчивать играть в хоккей, так устал от советов. Но именно отец поставил меня на коньки. И я ему благодарен, что стал хоккеистом.

– До пяти лет ты жил в Нарве. Что-нибудь помнишь из того периода?

– Ничего не помню. Только какие-то смутные картинки: дом, в котором жили, деревья.

– Потом вы переехали в Финляндию. Почему?

– Отец играл в хоккей. Там ему предложили неплохие условия. Потом еще он выступал в футбольном клубе второй лиги. Ну и вся семья последовала за ним.

– Тяжело было привыкнуть к новой стране?

– Я особо не помню. Начал изучать язык. В школу пошел. Там основным языком был шведский. Плюс обязательный финский. У меня сейчас младший брат в школу пойдет. В детстве он говорил только по-русски, а потом его отправили в детский сад. Там он быстро выучил шведский язык.

– В семье у вас говорили только по-русски?

– Да. Я только со средним братом, которому сейчас 17 лет, разговариваю по-шведски.

– Чем братья занимаются?

– Тоже в хоккей играют.

– С какого момента ты стал жить отдельно от родителей?

– С 16 лет.

– Ты можешь себе что-то сам приготовить поесть?

– Могу.

– Например?

– Спагетти – самое легкое. Пельмени. Я все могу, если книжку поваренную возьму. Курицу могу приготовить. Мясо.

– А любимое блюдо есть?

– Пельмени.

– Почему именно пельмени?

– Когда маленький был, часто ездил в гости к бабушке с дедушкой в Петрозаводск. Там мне бабушка готовила пельмени. Иногда и дома ими баловали. Я их обожал. А сейчас за год в России я их объелся. Уже не так над ними трясусь.

ИНТЕЛЛЕКТ И ФОРМА

– В прошлом сезоне хоккеисты «Динамо» однажды добирались на хоккей на метро. Из-за сильного снегопада. И после игры Хомутов рассказал, что за всех в метро заплатил Комаров, потому что он самый богатый. Действительно самый богатый?

– Если бы. Тогда получилось, что все мы вошли в метро и встали. В кассах была большая очередь. А у нас времени до матча с «Ак Барсом» оставалось совсем немного. Вот я и встал в очередь. Впереди стояла какая-то бабуля, я ей объяснил, что мы опаздываем, и попросил пропустить.

– А она что?

– Она, по-моему, меня не очень-то и поняла. Но пропустила. Я попросил в кассе тридцать билетов. А когда надо было расплачиваться, понял, что денег у меня нет. И тогда Денис Денисов мне пришел на помощь, дал деньги. Так что на самом деле самым богатым в команде был Денисов, а не Комаров.

– В метро, мы так понимаем, ты был не в первый раз?

– Да. В метро гораздо быстрее передвигаешься, чем в машине. Там нет пробок.

– А правда, что после весенних терактов ты наотрез отказался спускаться в метро?

– Когда произошли теракты, было очень неприятно. Понимаю, что и на машине можно попасть в аварию. Но если у меня будет другой вариант, в метро я не сяду.

– Когда перед началом прошлого чемпионата в «Динамо» представляли новичков, тебе поручили предсказать, чем будут заниматься твои партнеры по команде в сезоне. И про шведа Умарка ты заявил, что он будет стирать всем форму и мыть полы. А швед, когда его спросили, какое первое впечатление на него произвел Комаров, сказал: «Когда я в первый раз увидел Лео, то сразу понял, что интеллектом он не блещет». Обиделся тогда на слова Умарка?

– Нет, конечно. Это же была шутка. Я ведь первый сказал про форму. Умарку это перевели. Он еще на меня так посмотрел: мол, что это ты? Ну и отомстил мне. Я бы на его месте тоже сказал, что такого урода никогда раньше не видел. Мы потом с Умарком очень сдружились.

ИГРУШЕЧНЫЙ ТЕЛЕФОН

– Лео, у русских, которые какое-то время жили в Финляндии, сложилось определенное мнение о финнах. Сейчас мы тебе зачитаем их оценки, а ты подтвердишь их или опровергнешь. Считается, что практически все финны говорят по-английски. Это так?

– Да. В школе английский считается самым важным иностранным языком. И знают его практически все. А в России, кстати, с английским плохо. У меня друзья сюда приезжали и испытывали здесь с этим проблемы.

– А ты сам легко выучил английский?

– В школе мне было тяжело. Когда в классе сидит 23 ученика, вообще ничего учить не хочется. Но я очень любил общаться с людьми. А в любом языке главное – практика. К нам приезжали иностранцы, и мы с ними общались. Я не боялся ошибаться. Когда было надо, меня поправляли. Но сейчас я очень хорошо знаю английский. И это помимо шведского, финского и русского.

– Считается, что финны – очень честные. Это правда?

– Я бы так не сказал. И среди финнов попадаются люди, которые обманывают. Могут продать не то, что рекламируют.

– Тебя обманывали?

– Было и такое. Но, правда, не в Финляндии, а в Болгарии. Мне тогда лет 19 было. Я купил телефон, а потом оказалось, что он игрушечный. Смешно, конечно, сейчас об этом вспоминать. У меня он до сих пор дома лежит. Папа тогда, помню, меня сильно отругал. В Финляндии то же самое может случиться.

– Русские люди в Финляндии удивляются тому, что на вечеринку там принято приносить свое спиртное и его же и пить. Так действительно принято в Финляндии?

– Это верно. Почему так, я даже не знаю. Но так происходит всегда. Но я, например, если провожу вечеринку, всегда всех угощаю. Покупаю выпивку на всех, чтобы людям тащить ничего не надо было. Правда, у меня не очень много и вечеринок-то было.

– Еще удивляет русских то, что родители платят своим детям за работу. Например, дочка уберет в квартире родителей, помоет посуду, а ей за это папа с мамой дают деньги. Это так?

– Так часто бывает. Кто-то из детей стрижет, к примеру, у родителей на участке траву, и те платят. Или дают на неделю денег, чтобы дети убирались по дому.

– Говорят, что отношение к русским в Финляндии не очень хорошее. С чем это связано?

– Негатив, конечно, есть. Но в последнее время стало намного лучше. Просто финны смотрят новости из России, а там стреляют, убивают, бандиты всякие. Многие мои знакомые меня спрашивают: как там в России? Я им отвечаю: лучше, чем в Финляндии. Скажу честно, у меня друзья боялись сюда приезжать. А когда все-таки решились, то потом постоянно просились в гости: так им здесь все понравилось.

– Считается, что финны – очень законопослушная нация. Они всегда уступят дорогу пешеходам и никогда не сядут за руль пьяными. Это правда?

– Знаете, дурачков везде хватает. Бывает, что и у нас пьяные за руль садятся. В каждой стране такое есть. А то, что водители всегда пешеходам уступают дорогу, – правда.

– В России существует много анекдотов про финнов. Знаешь хоть один из них?

– Нет.

– Тогда слушай. «Если в Латвии на дороге тебя обогнал эстонец, значит, ты – финн». Смысл анекдота в том, что финнов в России считают очень медлительной нацией.

– Этот анекдот не очень смешной. Напомню, что у нас есть знаменитые гонщики «Формулы-1»: Кими Ряйккёнен, Мика Хаккинен.

– Но у нас шутят, что они просто не успевают на тормоз нажать. Кстати, мы знаем, что ты-то как раз любишь иногда скорость превысить.

– Бывает.

– И у тебя даже права отбирали за превышение скорости.

– Это тоже верно. Быстрая езда – это мой стиль. После первого раза, когда я попался полицейским, я стал более спокойно ездить. А теперь снова гоняю. Понимаете, лето короткое, нужно успеть в разные места.

– Что чувствовал, когда в первый раз права отобрали?

– У меня тогда первая мысль была: сильно ли рассердится отец? Я как раз в то время в армии служил, и мне машина очень нужна была, чтобы ездить на ней домой и на тренировки. Права мне тогда месяца через полтора вернули.

ТУХЛАЯ РЫБА НА ПАМЯТЬ

– Ты упомянул про службу в армии. Это была какая-то спортрота?

– Это была спортивная часть, но мы там служили, как и все остальные.

– Никаких послаблений не было?

– Нет. Первые два месяца мы практически безвылазно сидели в части. Жили в казарме. Ходили строем, стреляли. За два месяца прошли столько, сколько в обычной армии за четыре проходят. Потом нас стали отпускать на тренировки. Но жить мы продолжали в казарме.

– Тебе армия что-то дала?

– Да. Для меня это было очень полезно и интересно. Раньше я армию ненавидел, не хотел в нее идти. Но все оказалось не так страшно. Мы там в лес уходили на неделю, жили в палатках. А в лесу все мокро, идет дождь. Залезешь в палатку и греешься. Мы должны были этот лес охранять, хотя понимали, что никто туда не придет. Нам,  конечно, все это не нравилось, но потом мы поняли, что в жизни полученные навыки могут пригодиться. Запомнились, конечно, два тяжелых месяца, зато остальные четыре были более легкими. Мы на выходные уезжали домой. Спали дома. Нас отпускали играть и тренироваться.

– А в каких войсках ты служил?

– Я даже не знаю, как это по-русски сказать. Если придет враг, мы должны будем по лесу бегать и стрелять. Я простой солдат, ничего такого. В Финляндии все проходят службу. Либо 6, либо 12 месяцев. Ты должен пройти армию с 17 до 28 лет. Если ты хороший солдат, то будешь 12 месяцев служить. Если ты «мертвый», как я, тебя только на шесть месяцев берут (смеется). На самом деле мы там просто договорились, что из-за хоккея будем служить всего шесть месяцев.

– Ты хорошо стреляешь?

– Да. Снайпером мог бы стать.

– Из чего стреляли?

– Точно не помню. Автомат такой большой. По-моему, «калашников». Стреляли по мишеням.

– В России есть такое понятие в армии, как «дедовщина». В Финляндии такого нет?

– Нет. Раньше тоже такое было. А мы просто друг над другом прикалывались. Постели подменяли друг другу, воды туда наливали. Нас даже за это наказывали. Там нельзя было ничего делать.

– Тебя наказывали?

– Один раз. Заставили на один день остаться в казарме, когда другие уехали.

– Какой была самая забавная шутка в армии?

– Ее мы устроили в последний свой день пребывания там. Это была пятница. Наша группа уезжала домой, а с понедельника другие ребята приходили в армию. Мы купили рыбу в магазине и закинули ее в вентиляционную трубу в нашей казарме. Она потом сильно воняла. Еще запихнули туда будильник. И он должен был звонить каждый день в четыре утра. Запихнули будильник так, что достать его оттуда было невозможно. Еще у нас стояли тумбочки, они открывались с помощью ключа. Так мы в замочную скважину запихали проволоку. Через какое-то время, когда мы оттуда уехали, наш бывший начальник стал всем звонить и спрашивать, кто все это сделал. Каждый говорил, что ничего не знает. В общем, оставили о себе в армии память.

«РЭМБО» ЗА ПИАНИНО

– Мы знаем, что ты любишь поиграть в покер. Много проигрывал?

– Не так чтобы много. Но я точно в покере не в плюсе. Если посчитать, то за два-три года проиграл достаточно. Конечно, иногда думаешь, что мог бы на эти деньги себе что-то купить, а потом говоришь себе: а на кой мне это надо? Вместо покупки нового телефона лучше поиграть, хорошо провести время.

– Как известно, хоккеисты – люди суеверные. Ты не исключение?

– Да, у меня тоже есть свои приметы.

– А ты когда-нибудь в жизни встречал человека, который был помешан на всех этих приметах?

– Да. Я тогда впервые попал в команду, которая выступала в высшей лиге Финляндии. У нас был капитан. Отличный человек. Но в день игры он ни с кем не хотел общаться. Просто уходил подальше от команды. Сядет где-нибудь в сторонке и пьет кофе. Помню, я просто захотел с ним поздороваться, так он даже обиделся на меня за это. Но потом все от него отстали и не трогали в день игры. Мало ли у кого какие странности.

– А что тебя больше всего раздражает в людях?

– Есть люди, которые думают, что знают больше всех. Что они короли. С такими людьми общаться неприятно.

– Ты сказал, что не любишь читать по-русски. А вообще читать книги любишь?

– Нет. Я вообще за последние шесть лет прочитал одну книгу. В Пинске.

– Что за книга?

– Автор – Дэн Браун. На шведском языке. Точное название книги сейчас не вспомню.

– Понравилось?

– Да.

– Теперь собираешься со всеми работами этого автора ознакомиться?

– Не сразу. Может, со временем почитаю.

– А почему вдруг решил прочитать эту книгу?

– Не знаю. Думал, возьму с собой книжку в Россию, вдруг когда-нибудь ее прочитаю. В прошлом году я постоянно со шведами тусовался. Не до книг было. А в Пинске так получилось, что перед сном много времени свободного было. А интернет там не работал. Когда спать не хотелось, я читал. И увлекся.

– Если представить, что ты бы не стал хоккеистом, какую бы профессию выбрал?

– Я много думал об этом. Стал бы, наверное, судьей или тренером. Хотя это тоже связано с хоккеем. Может, полицейским? Интересно было бы. Но мама боится, считает, что это опасная профессия. Правда, она боится и когда я в хоккей играю… Не знаю, может, в балет бы пошел (смеется). Но это я шучу. Думаю, что-нибудь в итоге придумал бы.

– А что больше любишь: на охоту ходить или на рыбалку?

– На рыбалку. На охоте я ни разу не был. Не мое это дело. А вот на рыбалку я с детства ходил. На все что мог ловил. Один раз даже на крючок без червяка поймал рыбку.

– Ты в своей жизни совершал какой-нибудь поступок, после которого говорил себе, что такого больше никогда не повторишь?

– Однажды был случай, после которого я чуть не погиб. Это было в детстве. Мы с другом потренировались на катке, а потом на велосипеде поехали домой. Дом был где-то в километре от катка. Мы поспорили, кто первый доедет. По дороге проезжали один перекресток. Друг его уже проехал, а я за ним: смотрю вниз на педали, кручу их. И вдруг поворачиваю голову налево и вижу, что на меня несется машина. Причем по правилам она должна была меня пропустить, так как я был справа от нее. Водитель в последний момент меня заметил, затормозил и врезался в столб. Мы даже не посмотрели, что потом случилось с машиной, и поехали быстро домой. Потом оказалось, что в машине находился наш общий друг. Он здорово перепугался, что чуть меня не убил. Теперь, когда я попадаю на этот перекресток, вспоминаю тот случай и стараюсь очень аккуратно там проезжать.

– Это правда, что ты боишься летать на самолетах?

– Да. Причем раньше нормально летал. А вот в последние два-три года, когда стал часто летать, появилась боязнь. Только в самолет садишься – и уже трясет. И отчего только это происходит?.. Но если надо лететь – я всегда полечу.

– Есть люди, которые борются со страхом, употребляя алкогольные напитки перед посадкой. Ты так не пробовал?

– Иногда бывало. Пили немного. Может, бутылки три-четыре пивка. Уже вроде меньше страх чувствовал.

– А как же ты в прошлом сезоне пережил полет в Хабаровск?

– Когда я только с «Динамо» контакт подписывал, я уже знал, что предстоит лететь так далеко. Чем ближе был день полета, тем было страшнее: что же делать, что же делать? Прямо паника была. Тем удивительнее, что полет в Хабаровск я перенес легко. Даже сам удивился. Оказалось, что ожидание было страшнее самого полета.

– Говорят, что ты неплохо играешь на пианино. Тебя где-то этому профессионально учили?

– Нет, я самоучка. Знакомые ребята показывали.

– И что ты можешь сыграть?

– Советский гимн спокойно могу сыграть. Знаю где-то песен тридцать. Обычных. Моцарта не играю.

– И когда последний раз давал концерт?

– 3 июля был на свадьбе у друга. Выступал там в роли свидетеля. И когда старенькие люди уже ушли домой, я решил поиграть. Повязал себе галстук на лоб, как Рэмбо, и сел за пианино.

– Тебе аплодировали?

– Да. Не зря старался.