Вячеслав Рьянов: Играл с Фетисовым и Макаровым против Гретцки и Коффи

Вся жизнь Вячеслава Серафимовича Рьянова связана с хоккеем. Еще мальчишкой он ходил на открытый тогда стадион "Торпедо" на улице Лоскутова и восхищался Виктора Коноваленко, Льва Халаичева, Игоря Чистовского.

Впоследствии Игорь Борисович Чистовский станет наставником Вячеслава и будет считать его самым талантливым своим учеником. Рьянов же отдает любимому хоккею как игрок 18 сезонов, 13 из которых проведет в родном "Торпедо". Поэтому нет ничего удивительного в том, что по окончании карьеры Вячеслав Серафимович стал тренировать автозаводских мальчишек, а затем три с половиной сезона работал помощником главного в первой команде "Торпедо".
В прошлом сезоне Рьянов был назначен старшим тренером "Мотора" и в первый же год своей работы с заволжским клубом, несмотря на перманентные проблемы с составом, создал команду, которая стала финалистом Кубка Федерации. Да и в нынешнем чемпионате "Мотор", не обладая громкими именами, заставил потесниться лидеров высшей лиги и ведет борьбу за место в четверке сильнейших.

Итак, о своем хоккейном прошлом и настоящем рассказывает сам Вячеслав Серафимович Рьянов.

- Вячеслав Серафимович, с чего начинался ваш путь в большой хоккей?
- Была у нас на Автозаводе в годы моего детства дворовая команда "Восток-2". Я, как и многие мальчишки, буквально грезил хоккеем и однажды во время летних каникул пришел в ту дворовую команду. Сначала мне предложили поиграть в футбол, и я в составе "Востока-2" принял участие в соревнованиях на призы клуба "Кожаный мяч". Ну а зимой выдали хоккейную форму и начались ледовые баталии. Кстати, я был, наверное, самым младшим в команде. Мои первые партнеры были на три-четыре года старше меня.
Сезон, проведенный в дворовом хоккее, несомненно, пошел мне на пользу, и уже в следующем году я поступил в группу подготовки команды мастеров горьковского "Торпедо", параллельно играя и за свою первую команду "Восток-2". В 1971 году был объявлен первый набор в автозаводскую школу-интернат спортивного профиля, где я стал обучаться в хоккейном спецклассе. Первым моим тренером стал Юрий Ефимович Фокин, вскоре окончательно связавший свою судьбу с русским хоккеем. Поэтому с нового года его сменил Игорь Борисович Чистовский, который дал мне очень многое и как хоккеисту, и в чисто житейском плане.
- Первых успехов вы добились, играя на призы клуба "Золотая шайба"?
- Совершенно верно. Наша команда "Вотсок-2" в 1972 году стала победителем всесоюзного финала на призы детского хоккейного клуба "Золотая шайба", который проходил в городе Первоуральске.
- Кто еще из известных хоккеистов играл за вашу команду?
- Владимир Воробьев и Юрий Вожаков. А за команду хозяев того турнира, между прочим, выступал Анатолий Тарасов.
- "Восток-2" по существу был группой подготовки "Торпедо"?
- Тогда хорошо был развит дворовый хоккей и турнир "Золотая шайба", который сейчас, на мой взгляд, находится в большом "загоне", был очень популярен. В то время многие ребята, прежде чем попасть в группы подготовки команд мастеров, играли за дворовые коллективы.
- А Вячеслав Рьянов сразу стал нападающим?
- Да, я сразу стал играть в нападении.
- И все время девятым номером?
- Нет. Когда играл за "Восток-2", у нас не было свистра с девятым номером, и я выходил на площадку под одиннадцатым. Потом мне дали "девятку", которая впоследствии стала постоянной.
- А почему "девятка", а не "десятка" или другой номер?
- Пожалуй, самый глубокий след в моей душе оставили Борис Майоров и Игорь Чистовский, игравшие именно под девятым номером. Я хотел быть на них похожим, поэтому и выбрал "девятку".
- Кстати, Михаил Павлович Варнаков как-то говорил, что его игровой номер (восемнадцатый - авт.) счастливый, и поэтому число 18 присутствовало в номере его автомобиля, телефона и т.д. Вас тоже "девятка" "сопровождает в повседневной жизни?
- Номер моего автомобиля - "009". Кстати, у многих хоккеистов номер машины соответствует игровому. Ну а о том, чтобы использовать "девятку" в повседневной жизни, я, честно говоря, как-то и не задумывался.
- Великие "девятки" Борис Майоров и Игорь Чистовский были вашими кумирами?
- Да. Мне посчастливилось увидеть вживую игру Игоря Борисовича Чистовского. Помню, как он забросил три шайбы в одном матче в ворота ЦСКА, что было тогда сродни подвигу.
По телевизору я с упоением наблюдал за игрой великого Бориса Майорова. Под незримым влиянием этих мастеров у меня появилось огромное желание играть в хоккей.
Впоследствии я с удовольствием наблюдал, как действуют на льду Валерий Харламов и Александр Мальцев, старался у них перенять лучшее.
- В 16 лет вы стали чемпионом СССР среди юношей в составе горьковского "Торпедо"...
- Тогда у нас была очень хорошая команда, которую тренировал Игорь Борисович Чистовский. Мощная первая пятерка - Юрий Вожаков, Сергей Горев, Александр Пушников (позже - Геннадий Курдин). Анатолий Тарасов и я - выделялась на фоне остальных. Мы львиную долю проводили на льду и вносили весомый вклад в победы нашей дружины. Но я не стал бы говорить категорично, что у нас была команда одной пятерки. Недаром же Георгий Солоненко, Виктор Зубков, Сергей Шибухов выступали впоследствии за клубы второй, первой и даже высшей лиг.
- Насколько я помню, вы в ту пору чуть ли не в каждом матче штук по пять забивали?
- Ну, не по пять, но много забивал. И это неудивительно, ведь в той нашей юниорской команде была по-настоящему ударная пятерка. В звене было прекрасное взаимопонимание, мы дополняли друг друга. Одним словом, играть с ними было одно удовольствие.
- Некоторые специалисты считают, что сильнее всех в той команде были вы. Другие отдают пальму первенства Анатолию Тарасову, которого тогда сравнивали со знаменитым Владимиром Петровым...
- Думаю, Тарасова не случайно сравнивали с великим Петровым. Анатолий был очень сильным центральным нападающим с превосходными физическими данными и мощным броском
Кто же из нас был лучше, не мне решать. Да, я думаю, в то время для нас это принципиального значения не имело, потому что мы оба получали удовольствие от того, что играли в одном звене.
- Вас раньше пригласили в юношескую сборную СССР или в команду мастеров "Торпедо"?
- Я стал ездить на сборы с командой мастеров лет с пятнадцати. А когда учился в десятом классе, меня пригласили в юношескую сборную СССР, которую тогда тренировал Анатолий Васильевич Фирсов. Он пригласил в национальную команду страны сразу шесть человек из "Торпедо": вратаря Владимира Воробьева и нашу пятерку в полном составе.
- А первый турнир в составе сборной, в котором вы участвовали, помните?
- Это был предсезонный турнир в Череповце, в котором участвовали, помимо юношеской сборной, команды второй лиги: "Металлург" (Череповец), "Станкостроитель" (Рязань), "Кристалл" (Электросталь), "Торпедо" (Ярославль) и другие. Нам, "сборникам", хотя и было всего по 16 лет, но выступили мы неплохо, заняв в итоге третье место.
- В 1977 году вы в составе юношеской сборной попали на чемпионат Европы, где наша команда выступила неудачно, заняв третье место. В то время "бронза" на европейском первенстве воспринималась чуть ли не как катастрофа...
- Я не ожидал, что попаду на тот чемпионат Европы. Полгода вообще не тренировался. Только за три недели до старта первенства мне сняли гипс после сложного перелома руки.
Но тем не менее я был включен в состав и принял участие практически во всех матчах. Та сборная по именам выглядела неплохо, но для успеха на чемпионате нам чего-то не хватило. Может, наши вратари не очень надежно сыграли или взаимопонимания должного не было. Но после этой неудачи молодежная сборная СССР 1958-59 и 1959-60 годов рождения дважды подряд становилась чемпионом мира, обыгрывая в решающих матчах тех же самых чехословаков и шведов.
- И вы оба раза были в составе нашей сборной?
- Да. В 1978 году я играл в сборной с такими выдающимися хоккеистами. как Вячеслав Фетисов и Сергей Макаров. А в 1979-м выходил на лед на чемпионате мира вместе с Владимиром Крутовым и Игорем Ларионовым.
- Кстати, а как вел себя в ту пору Вячеслав Фетисов по отношению к партнерам?
- Слава уже тогда был бесспорным лидером команды, и к его мнению прислушивались не только партнеры, но и тренеры. Но какого-то по отношению к нам высокомерия я не замечал. У нас было полное взаимопонимание. Кстати, я играл с ним в одной пятерке. В сборной тогда вообще был хороший микроклимат, а горьковских хоккеистов везде и всегда уважали и москвичи и ленинградцы.
- А когда у нас сборная была сильнее: в первый од вашего выступления в ней или во второй?
- Я думаю, что в первый год. Чемпионат тогда проходил в Канаде. За сборную хозяев турнира играли Уэйн Гретцки, Пол Коффи и другие известные впоследствии по выступлениям в НХЛ хоккеисты. Кстати, мы товарищескую игру в канун чемпионата проиграли канадцам аж 3:7, а в рамках мирового первенства у них взяли реванш в трудной и драматичной борьбе - 3:2. Молодежная сборная СССР в тот год была очень сильная, за нее выступали Вячеслав Фетисов, Сергей Макаров, Алексей Касатонов и другие известные хоккеисты. А стражами ворот у нас были Александр Тыжных и Сергей Мыльников - вратари, которые, наверное, в представлении не нуждаются.
- Вы сказали, что играли против знаменитых канадцев Гретцки и Коффи. А в других сборных на лед в матчах с вашим участием выходили известные игроки?
- Честно говоря, я в то время особо не интересовался, кто против меня играет. Уже потом я узнал, что за канадскую сборную играл сам Гретцки, за шведов - Нэслунд, а за чехов - Шчастны.
- Вячеслав Серафимович, болельщики со стажем помнят, что, будучи игроком молодежной сборной, вы получили дисквалификацию. Каковы ее причины?
- В Канаде неприятная история вышла в магазине. Не хочу себя сейчас оправдывать, мы были тогда не правы. По возвращении домой меня и Тарасова отправили на ГАЗ, в кузницу, на перевоспитание. В то же время нас усиленно звали в Москву, обещали снять дисквалификацию, но мы решили остаться в Горьком.
- В свое время в кузницу на перевоспитание отправляли Сахаровского с товарищами по команде. Так Роберт Серафимович говорил, что на них в заводе ходили смотреть, как на зверей в зоопарке...
- Так же и на нас ходили и смотрели. Но я до сих пор с теплотой вспоминаю тот рабочий коллектив, где я трудился, тех добрых и отзывчивых людей, которые очень порядочно к нам отнеслись, протянув нам, хоккеистам, руку помощи в трудную минуту.
- Факт отлучения от большого хоккея как-то отразился на вашем дальнейшем росте как игрока?
- Думаю, да. Как хоккеисты мы оказались тогда по сути дела брошенными на произвол судьбы. Нашлись и злопыхатели, которые нас пытались "задеть" побольней, обидеть. Но простые болельщики целыми толпами ходили на матчи первенства завода, города и области с участием Тарасова и Рьянова, за что я по сей день им очень признателен.
- А динамовский вариант возник из-за обиды или просто пришло время служить в армии?
- Динамовский вариант у меня возник еще когда я в кузнице работал. Тренер "Динамо" Виталий Семенович Давыдов позвонил мне и пригласил в свою команду. Я, кстати, тогда хотел уехать. Уже и билет до Москвы взял, но по чистой случайности перепутал время отправления поезда.  Так что Горький я покинул не из-за обиды, а просто срок службы в армии пришел. К тому же почувствовал, что в росте как хоккеист остановился. Да и те ребята, с кем за "Торпедо" играл, уже разъехались, только я один и остался. И, наверное, что самое главное, хотел попробовать себя в более сильном клубе. Но, скажу честно, я выбрал не свою команду. Надо было уходить в ЦСКА или "Спартак", но я тогда попал в жесткий временной цейтнот, поэтому и принял не самое верное решение.
- Почему же столичное "Динамо" было не верным продолжением вашей спортивной карьеры?
- Я приехал в "Динамо" с огромным желанием проявить себя в этом клубе, приняли меня там отлично. Просто я сейчас, по прошествии многих лет, приобретя и жизненный опыт, и хоккейный, понял: у каждого хоккеиста есть своя команда. В столичном "Динамо" в ту пору было меньше импровизации, творчества, там игроки строго выполняли игровое задание. А ЦСКА и "Спартак" в те годы играли совсем по-другому. Может, мне надо было принять предложение именно этих клубов, и тогда моя дальнейшая судьба сложилась бы иначе.
- "Динамо" - почти армейская команда. А вы в ней три года отыграли. Значит, и звание у вас есть?
- А как же! Когда я только собирался в "Динамо", меня хотели в армию призвать. Но я буквально на один день съездил в Москву, где мне сразу же... присвоили звание младшего лейтенанта. А здесь, в Горьком, меня уже искали и хотели отправить служить в часть. Но когда в военкомате увидели предъявленное мной офицерское удостоверение, извинились. Только не поняли. как такое возможно проделать за один-то день. За три года "службы" в "Динамо" я получил очередное звание лейтенанта. А потом "из-за офицерских погонов" я около 6 месяцев потратил, чтобы уволиться из этой столичной команды.
- Я знаю одного футболиста, который тоже хотел уволиться из динамовской команды. Но вышестоящий начальник ему ответил так: "Ты офицер МВД. В Костромской области, в лесу, есть "зона" с рецидивистами. Шагом марш туда командовать солдатами!" А вам подобное не предлагали?
- Нет. Хотя не отпускали меня достаточно долго. Вначале уговаривали остаться, потом предлагали отправиться в динамовские команды Риги или Минска, за границу даже хотели отправить играть. Причем, не обошлось и без запугивания. В частности, если буду продолжать стоять на своем, обещали послать пасти северных оленей. Но мне, можно сказать, повезло. Сначала отпустили восвояси Голубовича, а вскоре и меня.
- И все-таки в столичном "Динамо" вы больше приобрели как хоккеист или потеряли?
- Время было упущено. Два года я практически не имел постоянного места в составе. Команда московского "Динамо" тогда была очень сильной, хорошо укомплектованной. В распоряжение тренеров всегда было пять-шесть звеньев. Поэтому как хоккеист. Я за это время потерял уверенность в себе, игроку ведь нужна практика, а я ее почти не имел. К положительным же моментам моего пребывания в "Динамо" отнесу знакомство с великими хоккеистами, такими как Валерий Васильев, Александр Мальцев, Василий Первухин, братья Голиковы.
- Когда вернулись в "Торпедо", наверное, снова пришлось доказывать, на что вы способны?
- Нет. Тогдашний тренер "Торпедо" Юрий Морозов приглашал меня на конкретное место. Но я полгода вообще не играл и даже не тренировался. И когда вернулся в "Торпедо", то в первом сезоне прокувыркался будь здоров, никак не мог себя найти, игровой кураж пропал...
- За вашу долгую карьеру хоккеиста с кем наиболее комфортно было играть в одном звене?
- Было полное взаимопонимание с Тарасовым, Пушниковым, позже с Курдиным. Возможно, даже была наша общая ошибка мы разбили ту "юниорскую" тройку. Надо было, наверное, уезжать куда-то вместе или здесь в Горьком нам всем оставаться. Потом с Анатолием Водопьяновым у нас неплохо получалось. Мы вместе, наверное, лет восемь-девять в одной тройке отыграли. Даже закончив выступления в большом хоккее, продолжали играть на первенство области за "Торпедо" (Арзамас) нашим дуэтом.
- А как возник венгерский вариант продолжения вашей хоккейной карьеры? Что собой представлял местный хоккей, и как вы себе в нем ощущали?
- Когда пошла волна массового отъезда хоккеистов за границу, то и мы с Водопьяновым подошли к тогдашнему главному тренеру "Торпедо" Валерию Петровичу Шапошникову с просьбой дать нам возможность по линии "Савинтерспорта" тоже поиграть за рубежом. Нам обещали, потом - тишина. Наконец, Валерий Петрович подошел к нам и сказал: "Есть вариант отправить вас в Венгрию". И мы решили попробовать себя в роли "легионеров". Когда приехали в Венгрию, оказалось, что в нашей команде "Уйпешт-Дожа" (Будапешт) условия были чуть получше, чем в главной лиге чемпионата МХЛ. А вот уровень хоккея соответствовал примерно первой-второй лиге первенства России.
В венгерских клубах, кроме местных ребят, играли чехи, украинцы и русские. Мы очень много времени проводили на льду, и если команда проигрывала, то, конечно, виноваты были "легионеры".
- Каковы были успехи вашей команды?
- В первом сезоне моего пребывания в Венгрии мы заняли второе место, а во втором - третье.
- За два года, наверное, выучили венгерский язык?
- Послать куда подальше по-венгерски точно смогу (смеется - авт.)
- Как складывалась ваша дальнейшая карьера?
- Я хотел провести в Венгрии еще один сезон, но Шапошников уговорил меня вернуться в "Торпедо". В итоге мы возвратились в родные пенаты вместе с Водопьяновым и отыграли с ним еще пару лет за автозаводский клуб. У нас тогда была ударная ветеранская тройка: Водопьянов - Ротанов - Рьянов.
- Вы, наверное, уже тогда задумывались о продолжении спортивной карьеры в качестве тренера?
- Я не представлял свою жизнь вне хоккея. Поэтому, когда закончил играть, стал тренировать юношей 1980 года рождения вместе с Вячеславом Васильевичем Шалаевым, потом, через полгода, меня назначили тренером юношей 1981 года рождения, с ними проработал еще год. И наконец, три с половиной года был вторым тренером в команде мастеров нижегородского "Торпедо".
- Сейчас вы в заволжском "Моторе" старший тренер, а Александр Павлович Полозов - главный. Если не секрет, кто руководит командой во время матчей, кто выбирает тактику на игру? За кем последнее слово? За Рьяновым или Полозовым?
- Мы с Александром Павловичем во всех вопросах советуемся, но еще в прошлом году договорились, что тренировочный процесс, выбор тактики и руководство командой во время игр - моя прерогатива.
- Кстати, Александр Павлович как-то сказал, что Рьянов на сегодняшний день является одним из лучших тренеров Нижегородской области?
- Мне, конечно, лестно это слышать. Но с моей стороны было бы нескромно говорить, что я являюсь одним из лучших тренеров по хоккею в нашей области. А Александр Павлович Полозов - специалист хороший и, безусловно, имеет право на свою точку зрения.
- Давайте, однако, вернемся к вашему игроцкому прошлому. Какой был самый памятный матч в карьере Вячеслава Рьянова?
- В первую очередь это матч с канадцами за молодежную сборную на чемпионате мира 1978 года. Мы по ходу встречи проигрывали 0:2, но все-таки сумели вырвать победу - 3:2.
Никогда не забуду и первую игру за мастеров "Торпедо". Мне было всего 15 лет. Мы ездили на товарищескую встречу в Пензу. Хотя я провел тогда на площадке немного времени, для меня все было в новинку, поэтому эта игра и запомнилась.
- А первую шайбу, заброшенную за "Торпедо", помните?
- Нет.
- Тогда самая памятная шайба, заброшенная Вячеславом Рьяновым?
- В том же памятном матче с канадцами, о котором я уже говорил, забросил решающую третью шайбу. На следующем молодежном чемпионате мира в ключевом матче со шведами один из голов тоже я забил. В 19 лет, играя за "Торпедо", ворота Третьяка поразил, тоже незабывающаяся шайба. Были еще и голы красивые, и шайбы важные для моей команды, но разве все вот так сразу вспомнишь.
- Кстати, Третьяку много шайб забросили?
- Да нет, та была единственной.
- А кому чаще всех забивали?
- Чаще других огорчал вратарей ленинградского СКА.
- Вы были техничным нападающим, наверное, от защитников часто доставалось?
- Конечно, доставалось. Но нет такого защитника, на которого был бы зол. Наверное потому, что хоккей раньше был намного чище, чем сейчас.
- Как-то, когда вы еще играли, один из нижегородских журналистов показывал мне кучу фотографий, где Рьянов "качает права" судьям. Видимо, поговорить с ними любили?
- С судьями-то. Любил, а почему бы и нет?
- Значит, часто за спорт с арбитрами удалялись?
- Нечасто, но бывало.
- И последний вопрос. Что бы вы поменяли в своей хоккейной карьере, если бы можно было ее начать сначала?
- Наверное, прежде всего поменял бы свое отношение к хоккею. Ведь когда меня, молодого игрока, приглашали в солидные столичные клубы, иногда голова кружилась от этого, что мешало раскрыть свой потенциал в полной мере. В общем, если б это было возможно, я поменял бы в своей карьере хоккеиста не все, но многое.


УЧЕНИК ЧИСТОВСКОГО.


Воспитанника торпедовской хоккейной школы Рьянова считали очень перспективным игроком. Он стабильно играл в молодежных сборных, был бронзовым призером чемпионата Европы среди юниоров (1977 год), чемпионом мира среди юниоров (1978 и 1979 годы). В "Торпедо" на него надеялись, однако устоять перед искушением столицей молодой игрок не смог и отправился в московское "Динамо", в котором провел три сезона (1981 - 1984). За это время динамовцы дважды становились бронзовыми призерами чемпионата СССР, а Рьянов успел поиграть еще и за вторую сборную страны.

И все-таки по-настоящему Вячеслав Рьянов раскрылся в родном "Торпедо", куда вернулся в 1984 году и где играл до 1995 года с коротким перерывом на венгерское турне. Пусть на этот период не приходятся титулы и звания, но в нижегородской команде, в отличие от московской, нападающий был на ведущих ролях. Тренер Валерий Шапошников, возглавлявший "Торпедо" в конце 80-х - начале 90-х, вспоминает: "Мы создали хорошее звено Водопьянов - Рьянов - Торгаев, они три сезона "тащили" команду. А когда ушли и они, начались проблемы с составом, с первым и вторым звеньями".

Завершив хоккейную карьеру, Вячеслав Рьянов пошел работать тренером в торпедовскую школу, а затем был приглашен в команду мастеров помощником главного тренера. Сейчас он старший тренер заволжского "Мотора", в котором, можно сказать, творит чудеса: при мизерном финансировании и скромном комплектовании умеет заставить своих подопечных побеждать. Не случайно, наверное, его давний торпедовский партнер, а теперь помощник, Лев Латин говорит так: "Вячеслав заставит играть даже медведя!"

А что касается "девятки", то она сопровождала Рьянова на протяжении всей его хоккейной биографии.

- Мне нравится этот номер. Я под ним и в юношеских, и в молодежных торпедовских командах играл. Почему именно этот? Когда в детстве увлекся хоккеем, трудно было не заметить ведущих игроков, выступавших под этим номером. Хотя бы того же Бориса Майорова, если говорить о сборной, или нашего Чистовского. До сих пор помню матч "Торпедо" с ЦСКА на автозаводском стадионе, еще открытом тогда. Игорь Борисович тогда сыграл просто блестяще, две шайбы забросил... А потом он стал нашим тренером.

- Можете сказать, что со стороны Чистовского чувствовали к себе какое-то особое отношение? Все-таки играли под его номером...

- Игорь Борисович ко всем хорошо относился, так что вряд ли кто-то из его воспитанников может пожаловаться на то, что его обделяли вниманием. Но выделять кого-то он тоже не стремился. Я очень ему благодарен, и считаю, что все, чего я добился в хоккее, это, конечно, заслуга Чистовского, который заложил в нас хорошую базу. Знаете, когда ко мне приходит воспитанник торпедовской школы, я прежде всего спрашиваю: "У кого занимался?" Если у Чистовского, то это определенный знак хоккейного качества.

- В "Торпедо" вы всегда играли под этим номером?

- Нет. Сразу взять майку с "девяткой" в команде мастеров не получилось. Мне было всего 15 лет, когда впервые пригласили в "Торпедо" (естественно, не на матчи чемпионата). Тут смешно что-то требовать. Какой номер дали, под тем и играешь. Вот и первый свой более или менее серьезный сезон во взрослой команде я провел под номером 28, а когда освободилась "девятка", сразу взял ее. Считаю, это моя цифра.

- Может, поэтому и в Москве не все получалось?

- Возможно. Когда я в "Динамо" пришел, "девятка" тоже занята была, так что играл, можно сказать, под "чужим" номером. Хотя, мне кажется, на девятку как на талисман в то время я внимания не обращал. В той же сборной играл под разными номерами. Скажем, в юношеской и под одиннадцатым номером играл, и под семнадцатым, и даже "тринадцатым" был, причем как раз в это время меня выбрали капитаном. Но, все-таки, когда вернулся в "Торпедо" из Москвы, с удовольствием снова надел свою майку.

- Стремление взять девятый номер подразумевало и честолюбивые планы самому играть не хуже кумиров?

- Я думаю, да. Играя под таким номером, хочется быть лидером, показывать хорошую игру, а не просто так - покрасоваться. "Девятка" настраивает на действие, а хочешь выделиться - возьми какой-нибудь экзотический номер - 66, допустим, или 0.