Его боялся даже Каспарайтис. Не стало легенды «Динамо» и великой советской сборной 80-х

«Еще не разъехались по своим «Эдмонтоном»...»

В череде ужасных потерь остаются силы удивляться — ну как же так? Они ж совсем молодые! Саша Юдин, Серега Яшин — ведь еще вчера, кажется, их «Динамо» выигрывало с Юрзиновым...

Ну молодые!

А потом вздрогнешь, пересчитаешь наскоро что-то в уме — а ведь им, молодым, уже шестьдесят. Не возраст, конечно, для ухода. Но — цифра. Так и задумаешься о самом себе. Вспомнишь, как говорил про кого-то Константин Райкин: «Да она молодая, наша ровесница! Ей лет 45!» Самому Райкину было в тот момент 65. Просто счет упущен. А вдумываться, докапываться не хочется. Как бы не докопаться до чего-то скверного. Все как у меня.

Мне-то 19 — а этим ребятам из «Динамо» не намного больше. Они еще не разъехались по своим «Эдмонтонам» — но уже вот-вот. Чемоданы не собрали, но уже достали со стеллажей.

Я счастлив до сих пор жить в 80-х. Хоть изредка, хоть на десять секунд окунуться в сладкое время.

«В бой идут одни старики»

Это им удалось в 1990-м стать чемпионами — поэтому и помнится тот состав не просто по именам, а в лицо. Между прочим, Александр Мальцев, выиграв девять чемпионатов мира и две Олимпиады, чемпионом СССР не был ни разу...

Это объяснимо и необъяснимо — люди с переплетенными судьбами уходят друг за другом. Большой артист Алексей Смирнов (механик Макарыч из «В бой идут одни старики») умер в госпитале, стоило кому-то обмолвиться о гибели в аварии Леонида Быкова. Одна секунда — и все.

Сколько мистики в этих историях! Знатный политический обозреватель советского телевидения Игорь Фесуненко уходит на следующий день после кончины другого ведущего «Международной панорамы» Валентина Зорина. Хоть никто не торопил. А в преклонные годы становишься терпимее к потерям неподалеку. Но как случилось — так случилось.

Баскетбольные герои 72-го года Михаил Коркия и Зураб Саканделидзе умирают с разницей в пару недель.

Два чудесных хоккеиста чемпионского «Динамо» Александр Юдин и Сергей Яшин идут в туман вечности друг за другом — в свои невеликие годы... Как объяснить?

Да никак. Только вспоминаешь вдруг историю — как Яшин с Юдиным подрались когда-то на тренировке. О чем Юдин вспоминал со смехом в интервью. Он-то отчаянный, дрался даже с Мишей Татариновым. Который быка кулаком укладывал.

«Уложил с двух ударов — парня вынесли...»

Драки Юдина («динамовского Юдина», как непременно уточняют в хоккейном мире) — это что-то. Смех и грех.

Как-то разговаривали с бывшим судьей Леонидом Вайсфельдом про Сашу Юдина, великого русского тафгая.

Что-то дернуло нас уточнить — мол, Юдина при вашем чутком судействе отправляли в нокаут. Где-то мы вычитали такой бред. Кто ж Юдина отправит в нокаут?

Так и оказалось — ерунда. Но истории не подкачали.

— Не Юдина отправили в нокаут, а Юдин! В «Динамо» взяли высокого Максима Кузнецова из «Детройта». Момент смешной. Юдин стоит — и тут к нему подъезжает расслабленный Кузнецов. Толкает в грудь. Юдин его оттолкнул, даже драться не стал. Тот — хоп! — второй раз толкает. Я испугался, честно. Кузнецов не знал, на кого лезет.

— Печально закончилось?
— Третий толчок Юдин не стерпел. Уложил с двух ударов. Парня вынесли.

— Разве не вы говорили — Наместников толкнул Юдина удачнее?
— Так это другой Юдин, динамовский! Я обалдел от того случая. Юдин снял перчатки, аккуратно уложил на лед. Отстегнул шлем, положил рядом. А Наместников смотрел-смотрел на эти приготовления... Наскучило — ка-а-к дал ему, и нокаут!

Но каково бесстрашие? Оцените красоту момента!

«Плюс 49»

Я лезу в телефон, смотрю — несколько дней назад писал своему доброму товарищу Сергею Сидоровскому, бывшему президенту «Динамо». Просил отыскать три номера бывших хоккеистов, собирался делать интервью. Яшин — среди них.

Сергей Дмитриевич, добрая душа, все прислал. Уточнив: «Сережа в Германии живет. Вот, записывай — плюс 49...» — ну и так далее.

Сейчас открываю в WhatsApp эти «плюс 49» — у Яшина на заставке снеговик с кастрюлей на голове. В руках клюшка. Синий-синий фон.

Добрая какая картинка. Да и лицо у Сергея было доброе. Похож на Эдуарда Хиля.

В России вспоминали о Яшине редко — а сейчас некрологи словно под копирку: «Умер легендарный советский хоккеист...»

Он действительно был легендарный. Последнее поколение «легендарных» медленно-медленно начинает уходить, растворяться.

Пожалуй, не стоит откладывать записанные телефоны в дальний ящик — как откладывал до сих пор...

«Штази»

Сергей Микулик, кумир юных корреспондентов из 90-х, вспоминает в своем телеграм-канале, как провожали Яшина в НХЛ. А тот уезжал с мыслью и словами: «Поеду, конечно, раз отпускают, попробую, но это точно не мечта всей жизни...»

Может, потому и не зацепился в «Эдмонтоне» — в отличие от другого славного динамовца Анатолия Семенова. С которым вместе и отправился.

Яшин ненадолго вернулся в Россию — чтоб вскоре податься в ГДР! Берлин!

— Это ж как надо любить «Динамо», чтоб сменить одно на другое, — посмеивался тогда и усмехается сейчас через телеграм-канал лучший спортивный корреспондент Москвы 90-х.

Чемпионат ГДР был самым удивительным соревнованием, про которое я только слышал. Два клуба, курируемые тайной полицией Штази, играли в несметное количество кругов. Как-то не сбиваясь со счета. Чаще чемпионом становился Берлин — куда и отправился Яшин.

Мелькнул ли Сергей Анатольевич в чемпионате ГДР — не знаю. Сомневаюсь. По годам не совпадает.

Но памятью о вчерашнем дне и том прекрасном турнире клуб наверняка был пропитан. Тусклый отблеск тысячи кубков в офисе способствовал надежной памяти каждого сотрудника. Жаль, Сергея уж не расспросишь.

Перезвон завода «Фольксваген»

Едва ли Яшин жалел о таком повороте судьбы — если уж остался в объединенной Германии насовсем. А номер его начинался с «плюс 49»...

Им там, бывшим нашим, живется неплохо. Я же был в трирском ресторане баскетболиста Белостенного, светлая ему память. Даже Сергею Фокину, бывшему майору из ЦСКА и мастеру художественного автогола. Хотя дозваниваешься до него — а фоном в трубке цеховой перезвон завода «Фольксваген».

Сын экскаваторщика

Каждый вспомнит свое — кто-то Олимпиаду-88, с которой вернулся Сергей Яшин чемпионом. Два победных чемпионата мира. Фотографию в зале славы отечественного хоккея. Не сгинул ли этот зал вместе с хоккейным музеем, кстати говоря? Не переехал ли к кому-то на квартиру?

Кто-то другой случай — преданный читатель, ознакомившись с давней моей заметкой про «Химик», наткнулся на фамилию Селянин. Был такой могучий защитник.

Ну и резюмировал: «Слабовата статья! Ни слова о диком поступке, когда он избивал Сергея Яшина и сломал ему челюсть...»

Честное слово — не помню. Может, и было. Селянин-то мог. Как-то Владимир Васильев, бывший главный тренер «Химика» и сборной, вспоминал заваруху, устроенную Селяниным против «Крыльев»:

— В конце матча Геннадий Лебедев из «Крыльев» сцепился с Селяниным, обозвал его. А Серега — парень простой, сын экскаваторщика. Его единственный инструмент защиты — кулаки. Кстати, игрок-то был хороший. Будь поумнее чуток, точно попал бы в НХЛ. В общем, кинулся он на Лебедева — разняли. Каждому дали по две минуты штрафа. Но когда прозвучала финальная сирена, оба выкатились на лед — и Селянин решил продолжить драку. Лебедев — маленький, худенький, руками два раза махнул, чем еще больше того разозлил. Начал его мутузить своими кулачищами. Если б не оттащили — для Лебедева все могло бы закончиться печально. Селянин уже не соображал, что творит.

Товарищ Андропов

А у кого-то воспоминания забавные — как у Александра Стеблина. Поработавшего в том «Динамо» и администратором, и президентом.

— С Андроповым близко сталкивались? — спрашивали мы у Александра Яковлевича в «Разговоре по пятницам». Наверняка зная — сталкивался, еще как сталкивался.

Стеблин нас рассмешил:

— Нет. К нему Юрзинов ездил на встречи. А Владимиру Киселеву, нашему главному тренеру, Андропов дал наказ: «Ты Яшку не трожь, он мне нравится...»

— Какого Яшку?
— Серегу Яшина. В жизни — раздолбай. А на льду — мастерюга. Непредсказуемый, напористый, невероятно самоотверженный. Постоянно лез на пятак, зарабатывал на себе удаления.

— Андропов настолько любил хоккей?
— Болельщик был страшный! В хоккейных дворцах перед матчем с участием «Динамо» офицеры КГБ всегда подключали ОС — оперативную связь. С приемной Андропова. Потом рассказывали — Юрий Владимирович с таким волнением следил за игрой, что после каждого периода рубашки менял.

— Потел?
— Ну да. Тогда он еще в теле был.

— Позже в кабинете Андропова довелось побывать?
— Да, когда в 90-е туда въехал Андрей Николаев, руководитель Федеральной пограничной службы. Он распечатал кабинет, который до этого был мемориальным музеем. Все переделал, о прежнем хозяине там уже ничего не напоминало. Но со временем кабинет снова превратили в мемориальный.

5:5!

Кто-то, как олимпийский чемпион из ЦСКА Михаил Васильев, вспомнил невероятный финал молодежного первенства СССР в Минске. Сошлись ЦСКА с «Динамо». У ЦСКА ведущая тройка — Васильев, Хомутов и тот самый Корженко, который ужасным образом погибнет вскоре прямо на тренировке ЦСКА. В «Динамо» лучшие — Светлов, Семенов, Яшин. Ничья 5:5! Эх, сохранился бы тот матч на кассете!

Кто-то из юных боялся Юдина — а кто-то самого Сергея Яшина. Как Дарюс Каспарайтис. Сам рассказывал — никто не внушал ему такого ужаса, как Вожаков и Яшин. Хоть в голове и не укладывается — чтоб Каспарайтис кого-то боялся? Так договоримся, что и Николишину знакомо чувство страха... Это что ж такое-то?

Лицо хоккея 80-х

Я очень хорошо помню хоккей конца 80-х. Составы в голове и сегодня — хоть «Сокола», хоть рижского «Динамо». Про ЦСКА, «Химик» и московское «Динамо» даже не заикаюсь. Все они были для меня звездами.

Чем дальше от тех дней — тем звезднее становятся, тем прекраснее каждый из них.

Каждая потеря ужасна — будто то чудесный усатый вратарь Юрий Шундров или Александр Герасимов из ЦСКА. Всех их я очень любил.

Но есть особенные люди, которые были лицом хоккея 80-х. Хоккея, который навсегда в моем сердце. Они выкатывались в общей толпе — но выискивал глазами я именно этих. Лицо с трибуны не очень и разглядишь — но я знал походку. С какой ноги ступает на лед, как отталкивается.

Все замирало внутри. Это было какое-то волшебство — увидеть живого Фетисова. Вратаря Мышкина. Хмылева и Балдериса.

Все они живы — и слава богу.

Таким же был Сергей Яшин. Роскошный хоккеист — которого по-особенному любил народ. Так и не скажешь, за что. Одного хоккея для такой любви недостаточно. Вот любили — и все. Харизма!

А слова товарища Андропова — весьма отчетливый штрих...