Виталий Карамнов: Халл мог выйти на лёд не спросив тренера

"Кому я интересен? Лучше с Бердичевским поговорите", – ответил Карамнов на просьбу об интервью. Но после недолгих уговоров тренер ХК ВМФ согласился вспомнить яркие моменты своей карьеры.

ИЛИ ХОККЕЙ, ИЛИ АРМИЯ

– Виталий Владимирович, наблюдая за нынешней молодёжью, часто вспоминаете те времена, когда сами начинали играть в хоккей?
– Постоянно. И, честно говоря, я завидую нынешней молодёжи. Ребята молодые, перспективные, всё зависит от них. В силу своей молодости они, конечно, делают ошибки. Поэтому нам хочется им помочь.

– Как считаете, у нынешнего поколения больше возможностей в плане выбора клубов, чем было у вас?
– Сейчас хоккей стал более популярным. Выбор огромный – можно за границу уехать, можно здесь играть. А в те времена клубов было меньше, но из-за этого уровень хоккеистов и конкуренция выше. Как тогда было? Если ничего собой не представляешь, то идёшь в армию. А после неё уже редко кому удавалось заиграть.

– Вы ведь также выступали во втором эшелоне тогда ещё советского хоккея, когда были отправлены исполнять воинский долг в харьковское "Динамо". Тогда первая лига сильно уступал классу сильнейших?
– Такая же, как и сейчас.

– Когда уезжали в Харьков из столичного "Динамо", была уверенность, что вернётесь обратно?
– Вернуться в "Динамо" было моей мечтой. После Харькова меня приглашали в ярославское "Торпедо" и в московское "Динамо". Я решил поехать в Ярославль. Просто опасался, что в состав "Динамо" не попаду, и два года отыграл за "Торпедо".

– Когда вернулись в "Динамо" Владимир Юрзинов поставил вас в звено к другим молодым — Игорю Королеву и Алексею Жамнову.
– В те времена Юрзинов старался задействовать больше молодых игроков. Все в команде были почти ровесники – по 20-24 года. А самому старшему, Ломакину, было 26 лет. В остальном – одна молодёжь. Поэтому все очень хорошо общались между собой. Коллектив сложился отличный. Ведь если существует серьёзная разница в возрасте, людям тяжело общаться между собой.

ЧТО ЭТО ЗА ЛЮДИ, ЭТИ РУССКИЕ?

– Вскоре вы отправились за океан. Сейчас каждый молодой игрок грезит об НХЛ. Вы тоже мечтали выступать в сильнейшей лиге мира?
– Это стало для меня полной неожиданностью. Тогда в НХЛ был очень большой спрос на русских игроков. Уезжали многие, и я попал в их число. Могу сказать, что у нас было много достойных игроков, которые могли уехать и там заиграть, но им просто в чем-то не повезло.

– Рады, что попали именно в "Сент-Луис"?
– Да. Я провёл там три года, привык и к команде, и к городу. "Сент-Луис" тогда проповедовал хоккей оборонительного плана, а лидерами в то время были Бретт Халл и Брендан Шэнахэн.

– Именно тогда впервые в отечественном хоккее стали появляться агенты. Когда к вам поступило предложение начать сотрудничество с Марком Гандлером, не возникла реакция: "Зачем мне это надо?"
– Марк Гандлер представлял интересы практически всех игроков московского "Динамо". Но нам было в принципе всё равно, за какие деньги мы будем играть. Сейчас ребята стали намного более продвинутыми в этих вопросах, они считают всё. Тогда такого не было. Уезжали из-за любви к хоккею.

– Вы играли в одной тройке с Виталием Прохоровым и Игорем Королевым?
– Какое-то время.

– Ваша тройка играла в русский хоккей или вас перестраивали на канадский стиль?
– Всё постепенно менялось. В первый год мы играли так, как умели. Конечно, там хоккей другого плана. На следующий сезон стали больше перестраиваться, больше выполнять тренерские задачи. В любом случае такие изменения – всегда плюс для игрока. Ты играешь в европейский хоккей, а тебе предлагают канадский, там больше бросков, больше силовой борьбы. Мы набирались нового опыта. Потом я уехал в Европу и уже там узнал что-то новое. Только так растёшь как мастер.

– Какое отношение было к русским хоккеистам в Америке в то время? Всё-таки наши игроки тогда только начинали покорять НХЛ.
– Как к русским медведям. Мы были первыми русскими игроками в Сент-Луисе. Не могу сказать, что относились к нам с опаской, но мы для местных были в диковинку. Что это за люди такие, которые по-английски не говорят и из "Макдональдса" не вылезают?!

– Как же вы общались с другими игроками, тренерами?
– В первый год я так устал от английского, что просто убежал. А потом язык уже стал прилипать. На третий год я уже не хотел уезжать, стал всё понимать, мне начало всё нравиться. Но в первый год без языка пришлось тяжело.

– Как обходились?
– Два месяца общались через переводчика. Потом руководство клуба разозлилось на нас, потому что мы общались только друг с другом, нас даже стали расселять в разные номера. Хотя мы старались с другими игроками тоже найти контакт.

– Первый сезон у вас получился скомканным из-за травм. А после восстановления вас и вовсе отправили в фарм-клуб. Насколько уровень АХЛ отличен от НХЛ?
– Там разница огромная. В АХЛ я играл не так много, но моё впечатление – мастерства у ребят гораздо меньше, а желания – гораздо больше. Силовой борьбы там ну очень много! Даже с НХЛ не сравнишь. Сейчас вообще правила изменились. А раньше если ты заезжаешь в угол хоккейной площадки, то попадаешь в стиральную машинку. Тебя бьют со всех сторон. Уже перчатки упали, шлем, а игра продолжается. И за это не давали даже малого штрафа. Сейчас уже другие правила. А тогда в АХЛ было тяжело из-за очень агрессивного хоккея. Но, опять же, это опыт.

ПРИ КИНЭНЕ В РАЗДЕВАЛКЕ ЛЕТАЛИ БОЧКИ

– Второй сезон можете назвать лучшим в вашей заокеанской карьере?
– Да, второй сезон получился удачным. Сейчас я понимаю, что очень хорошо подготовился тогда, уже освоился и в английском, стал больше общаться, хорошо понимать тренеров.

– А в вашем третьем сезоне вам довелось поиграть под руководством Майка Кинэна. Юрий Хмылёв рассказывал, что Кинэн доверяет только тем, кого хорошо знает.
– Юрка как раз пришёл в "Сент-Луис" сразу после меня. Но недолго он там продержался. Может быть, я больше подходил Майку по стилю, поэтому и играл у него. Юрка – очень хороший игрок, но не такой агрессивный в силовой борьбе. А это было очень важно для Майка. Поэтому Юра у него долго и не играл.

– А сам Кинэн действительно был таким сумасшедший?
– Бывало, что по раздевалке летали бочки, клюшки ломались. Но это уже стало настолько привычно. Когда Майк пришёл, то убрал всех, кто ему не нравился. Фактически полкоманды. Это были игроки ниже роста метр девяносто. Он делал ставку на силовую игру. Единственным исключением стал Халл. Хотя и его он также хотел убрать, но Халл – это же легенда "Сент-Луиса" и суперигрок.

– Кстати, каким Халл был по характеру?
– Весёлый, общительный, слегка странноватый, но хороший парень. Он мог с тренировки просто взять и уйти, если что-то не понравилось. Помню, один раз он на тренировке майку переодел. Ему не понравилось, в какое звено его поставили играть. До прихода Кинэна, если его не выпускали тренеры, он мог во время игры взять и самостоятельно выйти на лёд. При этом как он, так и Брендан Шэнахен были очень хорошими ребятами и относились к нам прекрасно. Вообще, в том сезоне Кинэну удалось собрать очень хороший коллектив.

– Но в том же сезоне "Сент-Луис" покинули Прохоров и Королёв. С кем из местных ребят общались больше всего?
– Адам Крэйтон, Кертис Джозеф, Брендан Шэнахен. Ещё Глен Андерсон, обладатель шести Кубков Стэнли. Мы вместе с ним сидели в раздевалке, с ним всегда было приятно общаться. Он много рассказывал. Ещё с Питером Штясны – так он вообще легенда, я с ним обычно в одном номере жил.

– Что-нибудь вас шокировало в американской жизни?
– Полное спокойствие. Тогда у нас в России шёл 92-й год – путч, танки на улицах, стрельба. А там – спокойствие и солнечная погода. Вообще, в Сент-Луисе было довольно жарко.

– А огромные арены поразили?
– Очень. Я ведь до этого не был в Америке и не видел дворцы под 20 тысяч, но потом быстро привык.

– В Канаде и в Америке был одинаковый зрительский интерес к хоккею?
– Да, народу было везде много. Как раз тогда только появился "Даллас". Они из Миннесоты переехали. Это Техас, так там полстадиона в ковбойских шляпах сидели. Ещё в Тампе такая же ситуация. Тоже команда только появилась, и зрители даже правила игры не знали. Ну, это южные штаты.

TAKE CARE ABOUT YOUR NET

– Не опасались, что ваши дети, которые в то время были совсем маленькими, американизируются?
– Когда мы переехали, мой первый сын был ещё совсем маленький. В детский сад он пошёл уже в Америке. Дошло до того, что с трудом стал его понимать, когда он по-русски говорил. Но когда вернулся в Россию, стало всё хорошо. В принципе, у нас всё с этим было нормально. Я вот знаю семьи наших хоккеистов, где дети вообще по-русски не говорят.

– Из европейского этапа карьеры какая страна больше всего запомнилась: Финляндия (ЮП), Германия ("Берлин" и "Крефельд") или Чехия ("Всетин")?
– В Чехии я играл совсем немного – всего месяц, там не платили зарплату. Больше всего понравилась Германия, где я провёл три года. Причём понравилась как сама страна, так и обстановка на аренах: барабаны, пиво рекой, хорошие болельщики. И в команде была хорошая атмосфера. С чехами прекрасно общались. Правда, этого нельзя сказать про канадцев. В Европе они очень отличались от тех, кто живёт в Северной Америке. Они были более агрессивно настроенными, ведь приезжали в Европу не из НХЛ, а из разных колледжей. Там много было подводных течений.

– Может, ревновали, что вы занимаете их места?
– Да. Тогда в Германии был лимит – два легионера. Приходилось постоянно бороться за место в составе, ведь претендентов было много.

– Когда решили попробовать себя в роли тренера?
– Изначально я не собирался становиться тренером, просто ходил со старшим сыном на тренировки. А потом мне Юра Леонов предложил с ним поработать. Мне понравилось, и я очень доволен.

– А когда заметили склонность сына к хоккею (Виталий Карамнов-младший сейчас выступает за рижское "Динамо". – Прим. "Чемпионат.ру")?
– Когда мы жили в Германии, он меня просто замучил своими просьбами отвести его на тренировку. В итоге я согласился. А тренером у нас тогда был швед. Он меня и спрашивает: "Что он умеет?". – "Ничего, – отвечаю, – только на коньках кататься". Тренер спросил, как с ним разговаривать. Я ответил, что по-английски. Вот он и поставил сына в защиту. Виталий спросил: "Что мне делать?" – "Take care about your net", – сказал швед. Так Виталий и встал рядом с вратарём и никуда не отъезжал. Вот такой забавный эпизод. А вообще занятие хоккеем – это желание Виталия, я никогда его не заставлял.

В СОВЕТСКИЕ ВРЕМЕНА ВСЁ БЫЛО ПРОЩЕ

– Вы с 2008 года работаете вместе с Леоновым в ХК ВМФ. Команда у вас довольно молодая. С молодёжью проще работать, чем с опытными игроками?
– У нас действительно много молодёжи. Мне тяжело сравнивать, потому что с опытными игроками я не сталкивался. Работать очень интересно, ребята – хорошие и перспективные, но никто не знает, как у них дальше пойдёт. У одного есть скорость, у другого – техника, у третьего – голова. Всё это нужно развивать. Ребятам надо помогать, чем раньше они поймут, какие ошибки совершают, тем лучше. Мы даём им информацию на сто процентов, если хотя бы половина из этого усвоится, хорошо.

– Не понимают?
– Это тяжело объяснить. Мы с Леоновым имеем огромный игровой опыт. Чтобы это понять, нужно прожить свою жизнь, сделать свои ошибки. Если ты говоришь игроку, что так нельзя, он не верит. Как и мы в своё время не верили тренерам. Ты ведь молодой, хочешь себя проявить.

– А отношение нынешней молодёжи к хоккею такое же, какое было и у вас?
– Совсем другое. В советские времена всё было проще. Больше энтузиазма, больше любви к хоккею, конкуренция была выше. Здесь даже в жизни большой выбор – не только в плане работы. Есть много соблазнов: клубы, Интернет, всё остальное. А раньше такого не было.

– И дисциплина была другая?
– Да, тогда мы всё время сидели на сборах. Сейчас этого вообще нет: потренировался и иди домой. Мне бы хотелось, чтобы нынешняя молодёжь была более дисциплинированной сама по себе. Нас держали в рамках этими сборами, их никто не держит. Не знаю, может, это хорошо, может – плохо.

– Как вы думаете, ваши подопечные в курсе, какая игровая карьера была у их тренеров? Вообще история советского хоккея им известна?
– Кто-то знает, кто-то нет. Между нами ведь большая разница в возрасте. Я считаю себя совершенно обыкновенным хоккеистом. У меня была хорошая ступенчатая карьера. Есть люди намного более титулованные. И не думаю, что ребята их знают.

– Даже тут в "Крыльях" везде развешаны портреты, а мало кто из ребят кого-то знает…
– Да. В "Крыльях" вообще хорошая школа. Но у них всегда проблем много. В "Спартаке" они тоже, кстати, постоянно возникают. В "Динамо" раньше всё было нормально. Что сейчас там, не знаю.

– Насколько питерская система с пятью клубами структурирована? Возможно, поэтапное прохождение игроками каждой ступеньки?
– Конечно. Все молодые игроки развиваются по-разному: и физически, и умственно. Один в 17 лет может быть ростом под два метра, зато другой лучше соображает на льду. Надо ждать, пока игрок раскроется. В Питере для этого есть возможности. Можно ждать и следить за игроками. Главное – это терпение и трудолюбие.

P.S. На этом наше интервью подошло к концу, а на прощание Виталий Карамнов попросил: "Вы там поскромнее сделайте, пожалуйста".