Валерий Васильев: Хоккей подарил мне три инфаркта

Есть хоккеисты, которых любят и уважают все болельщики вне зависимости от клубных предпочтений. Один из них – Валерий Васильев. Не случайно, что и сошелся он ближе всех в «Динамо» и сборной Союза с другими всенародными любимцами Александром Мальцевым, Валерием Харламовым, Владиславом Третьяком… Мастерство и благородство – вот что отличало этих колоссов отечественного хоккея. А Валерия Васильева – еще и истинно русская силушка. Лучшего олицетворения былинного богатыря не придумаешь. Он никогда не бил исподтишка, но боялись его все, кто выходил по другую сторону поля. Потому что мог в рамках правил прибортовать так, что жертву Горьковского бурлака, как прозвали Васильева партнеры, приходилось буквально по косточкам собирать.

«УЛИЦА – ВТОРОЙ ДОМ»

– Отца я совсем не помню, его убили через два месяца после моего рождения, – рассказывает Валерий Васильев. – Он всю войну прошел. Был капитаном, специалистом по минированию. После нее поступил в Ленинградскую академию. Его часть базировалась недалеко от Волхова, и папа ездил на попутных поездах в Питер учиться. Как-то подсел в товарняк, а там зэков везли. Один заключенный просит: «Дай попить». Отец дал. Конвоир на него попер, мол, не положено. Слово за слово и едва ли не в драку. А тут станция Волхово. Поезд слегка притормозил, и отец спрыгнул. Конвоир, с которым он поругался, схватил винтовку и выстрелил в спину. Потом объяснял, что решил, это заключенный убегает…

Папа погиб 27 сентября, и мы переехали в Горький к родне мамы. Она работала продавцом в молочном магазине. Жили скромно, но не бедствовали. Родственники здорово помогали. К тому же у нас со старшим братом Олегом был доходный бизнес. Ловили птиц и продавали по червонцу. Огромная сумма, ведь бутылка вина стоила 92 копейки, а водка – два двенадцать. Старшие ребята, среди которых было немало уголовников, охотно принимали нас в свою компанию, и мы целыми днями пропадали на улице. Она и стала нашим вторым домом.

«ФИРСОВА НЕНАВИДЕЛ, ХАРЛАМОВА ОБЕРЕГАЛ»

– По окончании Приза «Известий» 70 года Тарасов перед отъездом в зарубежное турне на пару дней распустил нас по домам. Мы подумали-подумали и к Мальцеву на квартиру на маленький пикник завалились. Так получилось, что я с Витей Полупановым на сбор на 15 минут опоздал. Тарасова и Чернышева у автобуса не было, они ждали команду на базе в Архангельском. За старших тренеры оставили Фирсова и Давыдова. Фирсов уперся: «Я доложу Тарасову, что вы опоздали да еще с запашком явились». Давыдов в ответ: «Да брось ты, нормальные ребята, не пьяные ведь». На следующий день Тарасов объявляет: «Полупанов и Васильев за нарушение спортивного режима из команды отчислены». Чемпионат мира-71 я пропустил. Но потом меня вернули в сборную, а Полупанов сломался и через пару лет карьеру завершил. Я Фирсова возненавидел, сказал в лицо: «Ты неправильно сделал» и стал колотить на льду при первом удобном случае, буквально охотился на него. Потому Тарасов против меня Фирсова не выпускал… Время все лечит, позже мы снова сблизились, даже дружили.

Ходит легенда, что Тарасов и Харламова против меня старался не выпускать. Бред! Валерка никого не боялся! Тем более он был моим лучшим другом. Единственное – перед матчем мы договаривались. Я говорил: «Харлам, ты в центр не ходи, там получишь». – «Хорошо, я пойду в край». Мы ведь играли на разных флангах и пересечься могли только в центре.

«ЧЕРНЫШЕВ МЕНЯ БЕСКОВУ НЕ ОТДАЛ»

– В Горьком мы жили прямо на территории стадиона «Динамо». В 10 лет взяли в секцию, а в 15 уже играл за мастеров по классу «Б». У меня было отличное сложение – в деда уродился, двухметрового здоровяка с кулаками-кувалдами, да и мама у меня крупная была.

В конце сезона 67-го года из «Динамо» меня перевели в «Торпедо» на три последних матча чемпионата. В одном из них принимали московское «Динамо». После игры подходит Аркадий Чернышев (главный тренер «Динамо». – Прим. ред.): «Паспорт есть?» – «Да», – я как раз только его получил. Он кладет паспорт в карман: «Приедешь за ним в Москву». В июле вызвали на базу в Новогорск, и там казус произошел. Сижу на лавочке, смотрю, как футболисты тренируются. Лев Иваныч Яшин меня заметил и кричит: «Чего расселся! Побей-ка мне». Я не растерялся: «Пожалуйста…». Вдарил несколько раз. Яшин: «Молодец!» Тут Чернышев подъезжает и ко мне: «Ты чего здесь делаешь?». А Бесков недоумевает: «Аркадий Иваныч, это ж мой!». – «Нет, это мой», – отрезает Чернышев. У Мальцева, кстати, похожая история случилась. Бесков едва Сашу в футбол не забрал. Я против него по классу «Б» и в футбол, и в хоккей играл. Так что знали друг друга еще до «Динамо», куда пришли в один год.

Чернышев нас обоих сразу взял под опеку. Относился как отец родной. Все разрешал. Тарасов как-то говорит: «Адя, твой, мне кажется, курит». Чернышев отмахивается: «Да не может быть. Ты перепутал». Тарасов не унимается: «Точно курит. Я видел». Аркадий Иваныч меня вызывает: «Отдай сигареты». – «Берите». – «Не смей показываться на глаза Тарасову». Прикрывал, но мог и твердость проявить. По ходу матча молча сидит, сидит у борта, а потом подойдет сзади, да как обложит трехэтажным и обратно садится…

«ЖЕНУ НАШЕЛ НА ПЕРВОМАЙСКОЙ ДЕМОНСТРАЦИИ»

– В 1972 году 30 апреля гуляли на свадьбе у Якушева. И ночевать вместе с Мотовиловым (форвард «Динамо» 60–70-х годов. – Прим. ред.) поехали к друзьям. Утром сходили на демонстрацию, а по пути с нее встретили друзей Мотовилова – известных клоунов Ротмана и Маковского. Циркачи пригласили к себе домой отметить праздник. Там я с Татьяной, подругой Гали Карелиной (это жена Мотовилова), познакомился поближе. На следующий день назначил свидание, через год женились. С тех пор не расстаемся. В 73-м родилась дочь Лена, в 82-м – Катя. Сейчас у нас четыре внучки и один внук.

«НРАВИЛОСЬ БИТЬСЯ С КАНАДЦАМИ»

– Решающий гол в последнем матче Суперсерии-72 с канадцами врезался в память, наверное, навсегда. Меня в том эпизоде за 40 секунд до сирены, когда Хендерсон забил ключевой гол, мой напарник Ляпкин смутил. Я пошел на шайбу, он – тоже, хотя должен был стеречь пятачок. Получилось, что друг другу помешали. Хотел шайбу отдать, а Юра бросился вперед и перекрыл направление передачи. Я на мгновение замешкался, шайба соскочила с крюка, и канадцы тут же ее в ворота запихали. В раздевалке мне потом Бобров ни слова не сказал. Я сам себя казнил. А вообще мне нравилось играть против канадцев – они силу уважают. Во время Суперсерии-74 я предупредил их руководителя: «Держитесь в рамках, а то так тряхану – мало не покажется. И учтите, вы будете лечиться за свои деньги, а меня страна вылечит».

«КАК ИЗ-ЗА ШАМПАНСКОГО ЛИШИЛСЯ «ЗОЛОТОЙ КЛЮШКИ»

– В 1979 году на Призе «Известий» мы обыгрывали всех подряд. Оставался матч с чехами, который, как я считал, ничего не решал. Сидим на базе в Новогорске, говорю Харламову: «Ну что, турнир мы выиграли. Пойдем в магазин, возьмем шампанского…» Ну отпраздновали. Вернулись после отбоя. Я предлагаю: «Пойдем в бассейн». Ну мы попарились в баньке, а потом и искупались. Вылезаем из воды и… Тихонов стоит. На утро собрание: «Вы отстранены от игры». Мы – к Михайлову, Петрову, мол, похлопочите, порвем чехов. Тихонов смилостивился. Харлам две положил, а я на шайбу как под пулемет кидался. Да еще приговаривал на скамейке Михайлову – капитану сборной, скажи, чтобы Тихонов слышал: берите пример с Васильева. Виктор Васильевич уловил и поддакивает: «Да, да, играйте, как Васильев». Но, видимо, с подачи Тихонова после турнира «Золотую клюшку» как лучшему игроку Европы дали не мне, а Михайлову.

«О ПЕРВОМ ИНФАРКТЕ НИКОМУ НЕ СКАЗАЛ»

– Меня хоккей тремя инфарктами «наградил». Первый получил на золотом чемпионате мира-78 в Праге. Перенапрягся сильно. Лутченко сломался, Цыганков – тоже, и решающий матч с чехами играли в три защитника. Тихонов и Юрзинов отвернулись, мы сами менялись, а нужно было обязательно в две шайбы выиграть. Сердце прилично прихватило. Вернулся в Москву, сделал кардиограмму, врачи ужаснулись: «Да у вас инфаркт был». Но я никому об этом не сказал. Еще два перенес, когда играть закончил. А лет 10 назад операцию на сердце сделал.

Вообще сейчас, оглядываясь назад, частенько задумываюсь – а со мной ли все это было? Только фотографии и убеждают, что все это – моя жизнь…

«ИЗ СБОРНОЙ И «ДИНАМО» ВЫЖИЛИ»

– Я мечтал сыграть на Олимпиаде 84 года в Сараево, но Тихонов не пригласил. Хотя после того как из сборной ушел Михайлов, именно по инициативе Тихонова и Юрзинова перед Кубком Канады-81 меня назначили капитаном. Моисеев, собиравшийся тогда возглавить «Динамо», убеждал Тихонова: «Возьми Васильева, возьми, он сейчас – лучший». Но тот предпочел Стельнова. После этого стимулов продолжать карьеру у меня не осталось. Тем более что и в «Динамо» начали гноить. Придумали, что я устарел, не поддаюсь управлению, да еще и режим нарушаю. Тут как раз в «Динамо» из ЦСКА приходит Моисеев, который очень на меня рассчитывал. Но в руководстве клуба ему быстро дали понять, что Васильев отправлен в расход…

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Валерий ВАСИЛЬЕВ

Родился 3 августа 1949 года на станции Волхово Новгородской области. Заслуженный мастер спорта. Защитник. В 1967 г. – в «Торпедо» (Горький), в 1967–1984 – в «Динамо» (Москва). В чемпионатах СССР – 619 матчей, 71 гол.

Чемпион мира 1970, 1973–1975, 1978, 1979, 1981, 1982. Лучший защитник ЧМ 1973, 1977, 1979. Чемпион Олимпиады-1972, 1976. Обладатель Кубка Канады-1981. В ЧМ и Олимпиадах – 116 матчей, 18 голов.

Награжден орденами Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, Почета, медалью «За трудовую доблесть».