Александр Мальцев: Какой хоккей мы потеряли

Есенин русского хоккея, Моцарт на льду, Паганини с клюшкой - таких эпитетов удостаивался игрок московского "Динамо" и сборной СССР Александр Мальцев от специалистов, журналистов и простых поклонников этой удивительной игры.

Элегантность, изящество, легкость и красота - эти черты Мальцев привнес в мужественную борьбу настоящих атлетов на ледовой площадке. Хоккей для Мальцева был не просто одним из видов спорта, а искусством. Чего стоит одно высказывание известного советского комментатора Виктора Набутова о его игре: "Мальцев провальсировал между защитников". Правда, от этого "вальса" приходили в шок и трепет лучшие хоккейные защитники мира. "Саша играл просто красиво, а кто не любит красоту, - признавался капитан сборной СССР Борис Михайлов. - Требовательный тренер Анатолий Тарасов говорил нам: "Настоящий хоккеист должен играть в хоккей и видеть блондинку на четвертом ряду". Так вот, Саша, образно говоря, видел двух блондинок. Почему? Потому что он - Есенин".
 
Как в театр "на любимого актера", так и на стадион люди ходили "на Мальцева". Я долго пытался понять, что все же выделяло его из большого количества таких, как он хоккейных талантов на Руси, крутивших такие же непредсказуемые финты, бросавших "неуловимые" шайбы в самые "паутины" ворот. Потом, вдруг озарило - Мальцев, как и его друг Харламов, делал эти вещи с легкой улыбкой. И когда обводил, и когда забивал, и даже тогда, когда его нещадно сбивали на льду. А делать великие по сложности вещи с улыбкой  на лице - это удел гениев. Не чета иным сегодняшним легионерам нашего чемпионата, которые за вознаграждение до 4 миллионов долларов (!) в год, подчас отрабатывают эту "денежную повинность" с потухшими глазами.
 
Если спросить у Александра Николаевича Мальцева, о потере кого из своих друзей он сожалеет больше всего, он, не раздумывая, назовет имя Валерия Харламова, хотя с момента гибели одного из самых ярких игроков мирового хоккея прошло уже три десятилетия. "У нас с ним было полное взаимопонимание, общие интересы. Сейчас у меня такого друга нет", - с грустью признается Александр Николаевич. Об уникальном таланте Харламова однажды была сказана очень красивая фраза: "Шайба, посланная им, имеет глаза".
 
В ночь с 13 на 14 января 1948 года в Москве в семье Бориса Сергеевича Харламова, слесаря завода "Коммунар",  и Бегониты, испанки по национальности, работавшей на том же предприятии, которая приехала в 12-летнем возрасте в СССР в конце 1930-х годов, родился сын. Весил он при рождении меньше трех килограммов. Его назвали в честь летчика Валерия Чкалова.
 
Про жизнь Харламова, трагически ушедшего из жизни в возрасте Христа, в 33 года, ходит много легенд. Про то, почему он практически никогда не праздновал забитые голы ("Надо щадить чувства соперника"), про то, как боссы "Монреаля" принесли во время турне сборной 1972 года чек на миллион долларов, лишь бы Харламов играл в НХЛ. А он тогда отшутился: мол, без Михайлова и Петрова никуда за границу не поеду. Канадцы, естественно, не поняли юмора и тут же предложили: берем всю вашу тройку! Как целый день после матча искал хоккеиста "Химок", чтобы извиниться перед ним за случайный грубый силовой прием, проведенный накануне.
 
 Такая вот доля на Руси - хоронить гениев молодыми, а потом окутывать имя легендой.  К счастью, на годы расцвета таланта Валерия Харламова пришлась золотая эпоха нашего хоккея. Харламову повезло. Он купался в лучах славы и не был обделен признанием на самом верху. И был искренне и беззаветно любим своим народом. При этом, конечно же, осознавая и видя это поклонение, и свою невероятную популярность, оставался простым и доступным человеком.
 
"Глядя на то, насколько бывают надменны нынешние, так называемые великие звезды из мира богемы, к которым не подступиться и не подойти на пушечный выстрел, а если подойдешь, то могут послать и подальше, я всегда вспоминаю Сашу с Валерой, когда мне посчастливилось быть вместе с ними, как говорится, на людях, - признается мне брат Александра Мальцева Сергей. - Только они заходили вместе перекусить в кафе, как к ним, подлинным любимцам народа в 1970-е, выстраивалась едва ли не очередь. Ладно бы просто просили автограф, но непременно находился тот, кто предлагал им выпить за знакомство. Или уже будучи навеселе, стремился поговорить с ними за жизнь, как персонаж из "Бриллиантовой руки", который все хотел узнать, почему Володька сбрил усы. Надо было видеть, как особенно, Валерий Харламов, с его невероятно обаятельной и открытой улыбкой находил такие слова, чтобы не обидеть человека, но и не растянуть разговор на долгие минуты".
 Валерий Харламов и Александр Мальцев обязательно должны были встретиться и подружиться: два хоккейных гения, импровизаторы на площадке, открытые в жизни, таланты с обаятельной "улыбкой Гагарина". Хоккей они воспринимали как нечто больше, чем просто "очки, голы, секунды". Валерий Харламов говорил: "Наша игра - клуб находчивых. Состязание в игровом остроумии, в искусстве разгадывать ребусы".
 
Холостяком Саша Мальцев часто оставался в родительской квартире Харламовых, когда надо было с утра отправляться на базу сборной СССР: из дома Валерия было рукой подать к месту сбора хоккеистов, а при родителях исключалась возможность его проспать. А уже позже, когда Мальцеву выделили квартиру на проспекте Мира, напротив  тогдашнего ВДНХ, Харламов спешил в этот дом, который станет знаменитым среди спортсменов благодаря мальцевскому гостеприимству. И хотя Мальцев сделал для друга дубликат ключей, Валерий Харламов предпочитал дожидаться его на крылечке возле дома. Сюда сразу же стекались толпы подростков, приходили за автографом служащие из соседних магазинов.
 
При всем удивительном и неиссякающем чувстве юмора у обоих, они никогда не преступали грань, когда шуткой можно не просто уколоть, а даже обидеть друг друга.  Их шутки, "горбушки", как их тогда называли всегда были беззлобными. Юмор Александра Николаевича, конечно, был более своеобразен. Он мог и может с таким серьезным лицом выдать шутку, что, поняв ее скрытый смысл, не сразу, а через несколько мгновений будешь заливаться смехом.
 
Харламов, напротив, брал не словами, а мимикой. "Улыбка Валерия Харламова была настолько обезоруживающей, что он становился своеобразным центром обаяния в любой компании, как солнышко притягивая к себе взгляды. Я не то, что не вспомню, но даже не могу представить, что бы Валера произнес какие-то шутки с подвохом", - вспоминает Сергей Мальцев, который будучи игроком "Динамо" в 1972-1975 годах, часто проводил время в компании с братом и с великим хоккеистом ЦСКА.
 
Однажды братья Мальцевы вышли прогуляться на улицу в выходной, однако вернулись во двор своего дома на проспекте Мира не там, где их обычно ждал Харламов, а со стороны пожарной академии. У подъезда они увидели сначала "Москвич-214" - первую машину Валерия Харламова, затем самого хоккеиста со спины. Как обычно, он поджидал друзей у подъезда дома Мальцева. Соблюдая конспирацию, братья приблизились к Валерию с тыла. Но не разыграли его, заметив  повреждение бампера на машине Харламова. "Вот попал в небольшую аварию, пока к вам ехал", - заметил Валерий Харламов, не подавленно и не с грустью, как, наверное бы сделал начинающий автолюбитель, а так, будто ничего страшного и не случилось, и он только-лишь опоздал на киносеанс, но отнюдь не расстроен происходящим.
 
"Саша, ты же знаешь, мама сильно расстроится, увидев царапину на новом автомобиле ... Можно у тебя машина во дворе постоит, пока я насчет ремонта договорюсь? - спросил у друга Харламов, выдержав паузу и добавив, светясь от улыбки, - а я скажу маме, что одолжил тебе свой "Москвич", чтобы девушку на свидании по Москве покатать".
 
"Конечно, конечно, Валера, - хитро улыбнулся Мальцев. - С тебя бокал шампанского и мороженое".
 
"Кто бы спорил", - дружелюбно ответил Харламов, обнимая друга.
 
Два брата и Харламов поднялись на восьмой этаж в квартиру Мальцева. "Тут, они, явно стараясь произвести впечатление на меня, начали этакий надуманный спор, у кого из них круче грампластинки", - рассказывает Сергей Мальцев. В ту пору коллекции музыкальных записей иностранных исполнителей были запрещены к продаже в СССР, и доставлялись в страну нелегально из-за границы. Спортсмены сборной, имея возможность колесить по свету, привозя пластинки на свой вкус, постепенно сами превращались в заядлых меломанов. Заметим, что стоимость западной пластинки могла доходить, а то и превышать в разы, зарплату среднего советского служащего.
 
"С годами Валерий и Саша стали разбираться в современной музыке не хуже зарубежных  меломанов. Валере, во многом из-за его темперамента, нравилась взрывная, импульсивная музыка - "Роллинг стоунз", "Ху". Саша предпочитал мелодичные композиции: обожал Тома Джонса, с удовольствием слушал "Битлз", Сальвадора Адамо. В тот день мы поднялись в квартиру Саши, и уже дома они начали рассматривать пластинки, - вспоминает Сергей Мальцев. - Александр Николаевич достает с полки одну пластинку за другой, показывает своему другу. Валера, делая вид, что ему неинтересно, а сам расплываясь в улыбке, отвечает, что, дескать, такие банальные записи есть и у него. И вдруг Александр Николаевич с явным удовольствием достает свой припрятанный "джокер", пластинку, которая только недавно появилась в его коллекции. Это была запись начинающего молодого исполнителя Адриано Челентано. И это в 1972 году, задолго до того, как тот станет всенародным любимцем в СССР. Харламов разводит руками, дескать, сделал ты, Саша, меня. Признаю твой талант меломана. Этот эпизод лишний раз демонстрирует вкус Саши. Диск никому неизвестного итальянца, который станет любимцем миллионов советских зрителей даже не через месяцы, а через годы, Александр Мальцев приобрел одним из первых в СССР во время одного из чемпионатов мира, осознав всю глубину таланта экспрессивного Челентано".
 
Сергей Мальцев вспоминал, как однажды Валерий Харламов  повторил один из "фокусов" главного героя "Двенадцати стульев". Александр и Сергей Мальцевы в один из весенних погожих дней 1972 года за несколько недель до чемпионата мира получили в "Динамо" выходной. О том, что такой же отгул в тот день достался и Харламову в ЦСКА, они еще не знали. Братья проснулись, и Александр предложил Сергею пойти попробовать шашлык на ВДНХ, отведать которого туда в те годы приезжали со всей Москвы. Погода, что называется, "шептала", и Мальцевы провели пару часов на территории всесоюзной выставки достижений народного хозяйства.
 
Когда Валерий Харламов подъехал к дому на проспекте Мира, одна из бабушек у подъезда уже доложила ему, что "Мальцевы ушли в неизвестном направлении, одетые налегке". Харламов предположил, что братья пошли за продуктами. Ждет минут десять, полчаса, час, а их все нет. Валерий разволновался, ведь это сейчас - найти человека, когда есть мобильный - не проблема, а тогда приходилось порой томительно ждать минуты и даже часы. И тогда у Харламова, прямо по аналогии с произведением Ильфа и Петрова, родился замечательный план: он подозвал к себе несколько мальчуганов, катавшихся во дворе на велосипедах. И хотя они были готовы помочь "дяде Валере" бесплатно, раздал им по 50 копеек, как Остап мелочь пацанам, побежавшим искать несчастные 12 стульев, и попросил ребятишек "найти Мальцевых". Ну а того из велосипедистов, кто приведет к нему братьев, пообещал поощрить особенно. Еще только подходя к своему дому, издали, братья Мальцевы обратили внимание на неожиданно большое в  этот утренний час число мальчишек, нарезающих круги по окрестности в поисках кого-то. Мальцевы, пройдя во двор, и увидев Харламова, заметили, как со всех сторон к ним подкатывают явно разочарованные велосипедисты. "Улизнули и от меня, и от мальчишек. Ну вы даете, кирово-чепецкие", - расплылся в улыбке Валерий Харламов...  
Харламов и Мальцев самыми первыми из спортсменов подхватывали модные веяния того времени. "Помню, как, работая в "Гудке", оказался в аэропорту Внуково в 1977 году, куда с неудачного для себя чемпионата мира возвращалась наша хоккейная сборная. Вышли наши хоккеисты, идут с грустными лицами, один на другого похож, и на этом общем фоне озаряет вспышка: вдруг возникают из-за спин два неразлучных друга Мальцев и Харламов. Одетые по последнему писку моды, идут, как люди из другого мира, как голливудские актеры или два человека, только что сошедших с подиума", - вспоминает известный телекомментатор Григорий Твалтвадзе.
 
Это сегодня у спортсменов на номерах машин появляются те номера, которые они носят на своих футболках и свитерах. Мало кто знает, что первым такой "личный номер" в СССР появился у Мальцева после триумфального для сборной и для него (лучший бомбардир и лучший нападающий) чемпионата мира 1970 года. "Каюсь, целый год ездил я на своей первой "Волге" по Москве без прав, - улыбаясь, вспоминает Мальцев. - И хотя не тормозили, решил все-таки зарегистрироваться в ГАИ Москвы. Ее начальник оказался моим заядлым болельщиком. "Проси Саша, что хочешь!", говорит. Я подумал и тихо так прошу: "А номер 00-38 можно?". Он напрягся весь, ничего не поймет, спрашивает: "А почему не 10 или 11, как на твоих свитерах в "Динамо" или в сборной?". Я ему отвечаю: "Потому что Петровка, 38", Он расхохотался и через час я вышел из ГАИ с новыми номерами. Уже позже номер 00-17 появился у Валеры, а потом фирменными знаками стали обзаводиться футболисты и хоккеисты сборных".  
До собственной свадьбы Харламов по-прежнему был самым частым и желанным гостем в доме Мальцева, теперь уже в трехкомнатной квартире на Башиловке, которую молодоженам выделило спортобщество "Динамо". "Пока Валера не был женат, он почти все выходные проводил с нами, был почти членом нашей семьи. Жил в нашем доме по 2-3 дня в неделю. Такая дружба, которая между ними существовала, сейчас - большая редкость, хотя оба, не забывайте, играли в разных клубах", - признавалась жена Мальцева Сусанна в одном из интервью. Только с Харламовым Александр Мальцев делился своими самыми сокровенными мыслями, ему первому сказал о предстоящей свадьбе. В задушевных беседах до позднего вечера он признавался Валерию, как счастлив, что его сравнивают с великим Бобровым, кумиром его юности. А потом друзья часто затягивали свою любимую песню тех лет с куплетом "О любви говори, пой гитарная струна!". Это шлягер румынского композитора и певца Дана Спэтару, который позже перепел Муслим Магомаев, Валерий Харламов, брав в руки гитару, часто пел в компании на бис. Музыкальный слух и вокальные способности перешли к нему от матери, которая любила петь дома испанские народные песни.
 
Сусанна Мальцева, сама - балерина, отмечала, насколько профессионально попадал в ритм Валерий Харламов, когда играла музыка и начинались танцы. "Он мог сплясать любой модный танец, ему были подвластны рок-н-ролл, фокстрот, ча-ча-ча и другие ритмы. В этом Валере, наверное, действительно не было равных среди советских хоккеистов. Сказывалась горячая испанская кровь", - дополняет картину брат Александра Мальцева, Сергей.
 
"Самого близкого друга судьба у меня отняла, - грустно говорит Александр Мальцев. - Если бы жив был сейчас Валера, совсем бы по-другому все сложилось. Его мне никто заменить не смог. Было время - я жил один. В квартире не было телефона. После очередного долгого отсутствия я нехотя, как-то обреченно с динамовской базы в пустой дом возвращаюсь. Вдруг, еще  только поднимаясь по лестнице, чувствую такой родной, просто божественный запах жареной картошки. Открываю дверь, иду на кухню, а там Валерка в фартуке, довольный, счастливый меня ждет. Мы обнимаемся, а масло на сковородке приятно так шкворчит...".
 
Однажды во время ключевого матча между "ЦСКА" и "Динамо" Харламов и Мальцев во время смены столкнулись друг с другом и немножко повздорили. Наказание последовало незамедлительно, и через некоторое время диктор зачитал "приговор" двум друзьям: "За обоюдную грубость с поля удалены на две минуты каждый Валерий Харламов (ЦСКА) и Александр Мальцев (Динамо)". При этом динамовские болельщики недовольно загудели. Им казалось, что Харламов виноват больше, что он первым начал небольшую стычку и, следовательно, заслуживает более сурового наказания. Кто-то "требовал продолжения банкета", советуя Мальцеву ответить своему другу и "намять бока" в следующем игровом эпизоде.
 
Но только матч закончился, как страсти улеглись. Теперь такими нелепыми казались выкрики некоторых болельщиков с призывами к хоккеистам "накостылять друг другу". Уже через полчаса после окончания встречи на выходе из раздевалки довольные Мальцев и Харламов шли рядом и что-то весело и непринужденно рассказывали друг другу.
 
Однажды на встрече с болельщиками Харламова спросили: "Скажите, что такое слава и что чувствует спортсмен, которого узнают на улице?". Ответ вызвал смех и аплодисменты: "Начали бить чуть ли не через матч - значит, пришла слава...". Харламова на льду били так нещадно, что однажды, он не в силах терпеть тычки и удары исподтишка, спросил арбитра: "За что они меня так и почему вы смотрите на это сквозь пальцы?". Судья ответил: "А как они еще могут справиться с тобой?".
 
Мало кто знает, что знаменитая фраза Николая Озерова "Такой хоккей нам не нужен!", которую до сих пор цитируют во время телетрансляций, родилась у легендарного спортивного комментатора в матче между сборными СССР и Канады. Озеров воскликнул ее, не в силах больше смотреть на то, как канадцы, тщетно пытаясь справиться с Харламовым, устроили на него настоящую хамскую охоту на площадке.
 
Несмотря на всю обрушившуюся на них в молодости славу, понимание того, что они - лучшие среди лучших, у Мальцева и Харламова не появилось ни налета "звездности и снобизма".  "Он был великий человек, потому что человечище был могучий", - обронил как-то гениальную фразу про Валерия Харламова Анатолий Владимирович Тарасов.
 
"Он был не только выдающимся хоккеистом, но и прекрасным парнем, - вспоминает трехкратный олимпийский чемпион Виталий Давыдов о Харламове. - Хороших игроков немало, но далеко не каждый из них оказывается порядочным человеком. Величие Валерия Харламова я вижу в его преданности - стране, хоккею, друзьям. Он относился к тем людям, которые готовы отдать последнюю рубашку".
 Он никогда не отказывал в автографах, особенно мальчишкам. Харламов в те дни и недели, когда был травмирован, сажал ребятишек со двора в свою "Волгу" и катал по их Москве. Не отказывал им, и когда они просили его поиграть с ними на дворовой площадке в футбол или хоккей. "Дядя Валера, ну поиграйте с нами, а мы вам машину помоем", - предложили как-то ребята Харламову. "Машину я сам и помою, - ответил Валерий. - А играть сейчас приду". На эти игры собирался весь двор: надо же сам легендарный Харламов с мальчишками играет. А когда кто-то однажды произнес: "Что ты вечно с пацанами возишься? Делать тебе больше нечего?", Валерий Харламов резко ответил: "Это не пацаны, это дети". Трудно оценить, насколько ценно это было для этих мальчишек. Глядя на кумира, который вот так возится и играет с ними, они сами верили, что когда-нибудь станут такими же великими, как и он ...
 
Звезда русского хоккея по имени Валерий Харламов "закатилась" 27 августа 1981 года на 74-м километре Ленинградского шоссе. "Волгу", за рулем которой сидела его жена Ирина, резко занесло в сторону, когда машина пошла на обгон автобуса. На скользком от дождя, только что отремонтированном асфальте "Волгу" бросило под колеса тяжелого встречного грузовика. Валерий Харламов погиб мгновенно. На нем не было крови, на теле врачи не зафиксировали никаких повреждений. Просто от сильного удара у него разорвалось сердце. Супруга Валерия пережила его на 10 минут. Спустя полтора года ушла из жизни мама Валерия. Она так и не смогла перенести смерть любимого сына и невестки. Полная жизненных сил, цветущая женщина фактически "сгорела", почти в два раза потеряв в весе …
 
Известие о гибели Харламова в автокатастрофе под Москвой, по признанию Мальцева, стало для него "страшнейшим ударом". Сборная СССР в это время направлялась в Страну кленового листа для подготовки к Кубку Канады. "В аэропорту Виннипега, подойдя к нам, шведский судья рассказал, что погиб Харламов, - вспоминает Александр Мальцев. - Виктор Тихонов, тренер сборной, видя, в каком шоковом состоянии я нахожусь, даже не поставил меня на первую игру. Харламов был настолько любим всеми, что когда в Северной Америке объявили минуту молчания по Валерию, то, думаю, почтить его память встали вся Канада и Соединенные Штаты".  
 
В раздевалку советской команды после одного из матчей на этом турнире зашел Бобби Халл. В руках он держал букет красных гвоздик. "Я знаю, что красные гвоздики были любимыми цветами Валерия Харламова. Пожалуйста, возьмите их и поклонитесь от имени всей Канады великому Хоккеисту и Человеку", - попросил Бобби Халл.
 
"Саша вместе с Третьяком и Васильевым обратился к Тихонову с просьбой отпустить их на похороны, - вспоминала Сусанна Мальцева. - Туда и обратно, за свой счет. Была такая возможность. Более того, желание взять все расходы на себя изъявили даже канадцы. Но Виктор Васильевич, посоветовавшись с начальством, отказал…". Сборная СССР выиграла Кубок Канады 1981 года и посвятила эту победу памяти Валерия Харламова.
 
Похороны Валерия Харламова состоялись через несколько дней на Кунцевском кладбище. Проститься с Харламовым пришли тысячи людей, как на проводы в последний путь годом ранее Владимира Семеновича Высоцкого. В этот день постоянно менялась и капризничала погода. Сначала шел сильный дождь, потом засверкали молнии, и вдруг выглянуло ослепительное солнце. Анатолий Тарасов обронил фразу: "Видите, над Харламовым плачет даже Бог"…
 
Смог ли Харламов ужиться в сегодняшней суровой жизни? Когда материальное начало вытеснило из всех сфер жизни романтику, а в хоккее то и дело говорят о суммах контрактов и бонусов для "суперзвезд", которым не дотянуться до "звезды Харламова". Кем бы был Валерий Харламов, доживи он до наших дней? Однажды он сам сказал: "Хочу быть детским тренером. Я им должен, они помогли мне вернуться на лед". В одном из редких интервью и отец хоккеиста, Борис Сергеевич Харламов, ушедший из жизни в конце января 2010 года, предположил, что если бы его сын был бы жив, то сейчас, скорее всего, работал бы тренером в детской школе.
 
Потом помолчал и добавил: "Ему с его характером сейчас вообще было бы трудно. Он у меня был романтиком, а теперь в России многие живут по волчьим законам. Валерка бы так не смог…".
 
Эти и другие эпизоды из жизни великих советских хоккеистов читатели смогут прочесть в книге обозревателя "РГ" Максима Макарычева "Александр Мальцев. ЖЗЛ. Биография продолжается", готовящейся в издательстве "Молодая гвардия". Эта книга, которая выйдет в свет во второй половине года, написана на основе бесед с самим Мальцевым, его близкими, а также ветеранами отечественного хоккея.