Алексей Сопин: Метаморфозы Алексея Сопина

Нападающий «Динамо», еще недавно никому на просторах КХЛ не известный, стремительно превратился в игрока основного состава ведущего клуба Лиги. 

— Каково это — вдруг оказаться в центре внимания?
— В принципе, приятно: и внимание болельщиков, и внимание прессы. Но я достаточно спокойно к этому отношусь. Понимаю, что от любви до ненависти один шаг: люди меня полюбили за несколько игр и могут так же быстро возненавидеть.

— Заиграть в «Динамо» непросто. У кого-то игра пошла совсем не сразу, кого-то вообще обменяли по ходу сезона. Почему вам удалось «выстрелить» в самом начале плей-офф? И как удается не сбавлять обороты?
— Я сразу понимал, что это один из немногих, а, может быть, даже и последний мой шанс заиграть на высоком уровне, ведь мне уже 26 лет, и основную часть карьеры я провел в Высшей лиге. Понимал, что надо произвести хорошее впечатление и закрепиться в составе, поэтому старался выполнять все, что от меня требуют. Личные амбиции отодвинул на второй план, а на первый поставил командные действия.
Вообще удивительно, как удачно для меня все сложилось: еще 4 февраля играл в Высшей лиге, после этого отправился на сбор с первой командой, сумел остаться в ней, сыграть три матча в «регулярке», а тут и плей-офф. Для меня это, безусловно, огромное событие в жизни. Я очень давно шел и стремился к тому, чтобы попасть в нашу главную лигу.

— Как вам кажется, почему ваш путь к успешной игре на столь высоком уровне получился таким долгим? Вы ведь играли за сборную России до 17 лет, а на юниорском чемпионате мира 2005 года и вовсе стали вторым бомбардиром нашей команды.
— Я считаю, что есть два вида игроков. Есть такие, как Тарасенко, Кузнецов и Ничушкин, которые готовы уже в 18-19 лет играть на высоком уровне. А есть такие, которые чуть позже созревают в хоккейном плане. Наверное, я отношусь ко вторым. Когда я привлекался в основу «Динамо» как молодой игрок году в 2006-2007-м, то, видимо, на самом деле еще не был готов к этим скоростям и к мужской взрослой игре. В Высшей лиге набрался опыта, заматерел в хоккейном плане и, наверное, подготовился к игре в КХЛ. Конечно, хотелось бы чуть пораньше выйти на этот уровень, а не в 25-26 лет, но я все равно рад тому, что получилось хотя бы так.

— Вы, кстати, хорошо помните тот юниорский чемпионат мира? Все-таки крупный турнир, пусть даже он тогда и завершился для нашей сборной неудачно — всего лишь пятое место.
— Прекрасно помню каждый день и каждую игру. Очень обидно тогда было. Вот уж действительно можно говорить про плохое стечение обстоятельств во всем. В группе был сумбур: мы обыграли шведов, шведы — канадцев, а канадцы — нас. В итоге у всех было одинаково очков.
Мое мнение такое: нашим тренерским штабом была допущена ошибка, потому что даже если бы мы канадцам проиграли со счетом 3:4, то по разнице шайб вышли бы из группы со второго места и попали на словаков — более удобных для нас соперников. Мы их в итоге в матче за пятое место 5:1 и обыграли, если не ошибаюсь.
Однако мы почему-то хотели во что бы то ни стало обыграть канадцев, бросили на это все силы и в результате пропустили в третьем периоде две необязательные шайбы, проиграв 3:6. И вышли на хозяев турнира — чехов. В принципе, мы с чехами по нашему году всегда хорошо играли и везде их обыгрывали. Но тут, видимо, сыграло роль то, что матч проходил на большой арене.

Для юниоров все-таки это знаковое событие, когда на матч приходят семь тысяч зрителей. Появляется какая-то нервозность, боязнь… Видимо, немножечко перегорели. А вся арена — за них. Нам еще тогда показалось, что и судья им в начале помогал. Не знаю, так это или нет, но мы тогда считали, что первые две шайбы они забросили с нарушением правил: въезжали в нашего вратаря Семена Варламова и добивали шайбу в пустые ворота. Ну, а потом уже пошло-поехало.
Тяжелый осадок остался после того чемпионата мира. Могли бы сыграть намного лучше. Конечно, у США и Канады были хорошие команды, но я думаю, мы бы тоже спокойно могли попасть в финал. Но… пятое место, что я считаю унизительным результатом для любой сборной России — юниорской, молодежной, национальной…

— Партнерам по той сборной в сердцах не завидовали? Вы ведь на том чемпионате шесть шайб забросили, но в отличие от Варламова, Зубарева и Зубова, вас никто не выбрал на драфте НХЛ.
— Нет, не завидовал. У меня тоже были предложения задрафтоваться от двух команд. Но вообще драфт для ребят моего года рождения, 87-го, получился достаточно тяжелым, потому что как раз с этого года начались разногласия между лигами по поводу отъезда хоккеистов.
Имея долгосрочный контракт с «Динамо», я не мог просто так уехать в Америку. На меня выходили две команды — «Атланта» и «Анахайм». Они предлагали меня задрафтовать, но при одном условии — я должен был уехать играть в юниорскую лигу. А у меня контракт с «Динамо» на пять лет. Да и вообще я тогда думал, что у меня все должно получиться здесь. В общем, я сказал, что не поеду в юниорскую лигу. Видимо, поэтому они и не захотели меня драфтовать.

— В вашей карьере есть такой интересный момент: вы выступали за лиепайский «Металлург». Как это получилось?
— Мне было 17 лет, я проводил предсезонную подготовку с первой командой — меня Владимир Васильевич Крикунов взял. Провел с командой две недели, и тут стало понятно, что, скорее всего, в НХЛ будет локаут. Начали приезжать ребята из-за океана — Максим Афиногенов, Павел Дацюк, Андрей Марков… Все они уже летом тренировались с «Динамо».
Мне места уже не находилось, и меня сначала отправили в фарм-клуб, а потом, когда локаут наступил уже официально и приехали все звезды, Владимир Васильевич предложил поехать в Лиепаю, поиграть в Открытом чемпионате Белоруссии. Владельцы и тренер «Металлурга» были друзьями Крикунова, им был нужен молодой игрок для заявки, вот он меня и порекомендовал. Я согласился. Все-таки до этого все время играл, можно сказать, в детский хоккей, а тут поехал играть с настоящими мужиками.
Поскольку из НХЛ в Россию приехало много игроков, из России пошел неплохой отток в Белоруссию. Так что уровень там был достаточно хороший. И классных игроков было много: например, в Риге играли Карлис Скрастиньш, Дарби Хендриксон и Сергей Жолток, которые приехали из НХЛ. В общем, меня отдали в аренду, и я с удовольствием провел месяцев шесть или семь в Лиепае.

— В итоге вы потом все же из «Динамо» ушли. Поиграли и в Новокузнецке, и за ступинский «Капитан», и за ХК ВМФ…
— В «Динамо» я тогда достаточно мало играл, места в основе мне, в общем-то, не находилось. Надо ведь понимать, что «Динамо» — это из года в год команда с чемпионскими амбициями, туда всегда приглашаются хорошие игроки. Понятно, что в «Динамо» будет тяжело заиграть.
Поэтому я решил попробовать уехать в клуб послабее. Договорился с Новокузнецком. Пробыл там два-три месяца, сыграл четыре матча, но, видимо, не понравился руководству или тренерскому штабу — точно не знаю. В общем, я был оттуда уволен. Отправился в ступинский «Капитан», он тогда и был фарм-клубом «Динамо». Доиграл там сезон до конца.
Потом контракт закончился, и я мог выбирать, где продолжить играть. В то время Юрий Владимирович Леонов возглавил ХК ВМФ, а в СКА решили, что молодые игроки должны получать опыт в фарм-клубе. Я позвонил ему, он ведь в прошлом динамовский игрок, тренировал у нас в хоккейной школе, и я его хорошо знаю. Он один сезон тренировал наш 87-й год. Поговорили, и он мне сказал: да, конечно, приезжай. И я поехал в Питер, и провел два года в системе СКА. Играл вместе с Александром Кучерявенко, Ильей Ежовым, Георгием Бердюковым — все они сейчас в основе СКА.

— Вас сейчас любят приводить в пример, говоря о том, что в «Динамо» выстроена клубная вертикаль — от молодежной команды до первой.
— Мне кажется, это постепенно становится заметно. В этом деле не увидишь результат за один-два года. В Северной Америке переход от юниорской лиги к фарм-клубу и постепенно к первой команде хорошо прослеживается, у нас же пока это еще не настолько развито, потому что началось совсем недавно. Всего лишь около пяти лет назад СКА и «Динамо» начали организовывать для себя фарм-клубы.
Но результат все же, на мой взгляд, заметен. Играют же в «Динамо» те, кто выступал за молодежную команду и фарм-клуб. Я считаю, что руководство «Динамо» выбрало правильный путь — создание команды-династию. «Динамо» хочет, чтобы в составе были свои воспитанники, и чтобы каждый год вливалась молодая кровь. Мне кажется, что это работает.

— Принято считать, что в «Динамо» — особый дух, и не каждый игрок подойдет этой команде.
— На мой взгляд, это так. Мне кажется, что руководство клуба и тренерский штаб изначально подбирают игроков, подходящих по личностным характеристикам. Учитываются какие-то психологические качества, поэтому и складывается хороший коллектив. Все — команда, руководство, тренерский штаб — как единая семья. Это очень приятно.

— Продолжите фразу. «Динамо» — это команда…
— Точку надо поставить. «Динамо» — это Команда. Именно так — с большой буквы. В этом вся сила команды — в динамовском духе.

— Многие болельщики смотрят на три победные для «Динамо» серии в этом плей-офф и говорят, что вам все слишком легко дается — только три поражения в 15 матчах.
— Общий счет в серии не отражает ситуации на льду. Со «Слованом» было очень тяжело играть. Хорошая команда с очень четко организованной обороной. Особенно тяжело было играть в Братиславе, где у нее сумасшедшая поддержка. Но для нас все сложилось хорошо: выполнили все тренерские задания и установки и добились результата.
ЦСКА — тоже очень сильная команда. Я бы, например, не сказал, что со СКА было намного тяжелее играть, с ЦСКА — это были две вполне сопоставимые серии.