Илья Горохов: С супругой мне повезло

В прошлом сезоне Илья Горохов стал серебряным призером чемпионата КХЛ в составе подмосковного «Атланта». Опытный защитник имел немало хороших предложений от клубов Континентальной хоккейной лиги. Однако Горохов выбрал московское «Динамо».

– Илья, почему ты стал заниматься хоккеем?
- На самом деле все просто. Мой отец дружил с Валентином Хомутовым – папой знаменитого хоккеиста Андрея Хомутова. Поэтому детство у меня было связано с хоккеем. Мой отец очень любил этот вид спорта. С ранних лет прививал мне любовь к хоккею. Я с ним ходил на каток. Кое-как научился кататься. А потом отец мне предложил попробовать себя в школе ярославского «Торпедо». И в десять с половиной лет я начал свою профессиональную карьеру.
– Так поздно?
– Да. Я учился уже в четвертом классе. Тогда это считалось достаточно поздно. А сегодня и подавно. У нас вообще сейчас в школе уже в девять лет отсеивают мальчишек. Честно говоря, это абсолютно неправильно. У детей после такой выбраковки возникают психологические травмы. А тренеры смотрят, что ребенок в девять лет маленький, и уже не видят у него будущего. Но ведь у всех развитие разное. Кто-то в девять лет вытягивается, кто-то в 12, а кто-то вообще в 15. Яркий пример – Егор Подомацкий. Он ведь всю жизнь был маленьким. А в 15 или 16 лет за одно лето вырос на 14 сантиметров! Пришел настоящим мужиком. Голос сразу изменился. И его тут же в первую команду взяли. Стал играть. А до этого его никто не замечал.
– Кем у тебя родители работали?
– Мама – инженер-конструктор на шинном заводе. А папа – стоматолог и зубной техник.
– Ты в династии Гороховых первый спортсмен?
– Нет. Мама у меня волейболом занималась. Играла за ярославскую команду.
– Кто тебя на хоккей водил?
– Сам ходил. Только первый раз меня мама привела к своему знакомому тренеру – Владимиру Григорьевичу Извекову. Сказала ему: «Вот тебе, Григорич, мой сын. Делай из него хоккеиста». И ушла. И больше ни разу там не была. Папа, может, только на игры ходил. Помню, собирал я форму с мира по нитке. Баул был больше меня. Я его на плечо – и вперед. Это сейчас за детей родители все таскают. Отвозят их, привозят. Самое обидное в этой ситуации, что родители больше, чем дети живут хоккеем. Пытаются таким образом хоть как-то воплотить в жизнь свои нереализованные мечты. Но это ни к чему хорошему не приводит.
– Можешь рассказать, как ты учился в школе?
- Нормально. Причем у нас был единственный хоккейный год на то время в Ярославле, у которого отсутствовал спецкласс. Мы учились в обычной школе. Нам, можно сказать, повезло.
– В чем же повезло? У вас же никаких поблажек не было.
– И хорошо. Да, приходилось больше отрабатывать. Все по-честному сдавать. Единственно, в последних двух классах учителя все-таки какую-то скидку делали на наши тренировки. У нас вообще класс был хороший. Где-то даже харизматичный. Например, я с еще одним парнем из класса диджействовал в школе. Проводили с ним дискотеки. Самое интересно, что раньше радиорубку в школе доверяли старшеклассникам. А для нас сделали исключение: мы уже с восьмого класса ею заведовали. Конечно, за это старшие ребята на нас зуб точили. Но мы их быстро поставили на место. Я, кстати, до сих пор захожу в школу. Узнал недавно, что за все время только нам дали радиорубку на три года. Можно сказать, вошли в историю (смеется).
– После школы было уже не до учебы?
– Почему же. Я и в институт поступил. Но там меня уже мама подтаскивала. В то время я в первой команде оказался. Нагрузки были тяжелые, все время хотелось выспаться. А меня мама на первую пару отправляла. Будила в семь часов. И вот я там отсиживал пару, потом бежал до трамвая – и на тренировку. После нее я должен был успеть на четвертую пару. Мама за этим следила. Вот так и учился. У меня с деканом нашего университета сложились очень хорошие отношения. Он мне как-то сказал: «Ты единственный из спортсменов на моей памяти, кто действительно учился». Приятно было такое слышать.
– Если вернуться в твое детство, какая хоккейная поездка тебе запомнилась больше других?
– Мы играли турнир в Оленегорске. Туда добрались нормально. Родители нам дали с собой денег, да и у тренера суточные на еду имелись. Нам было тогда лет по двенадцать. Свой бюджет планировать еще не умели. И все потратили. Возвращались домой – ехали две ночи в поезде – на мели. Тренер, конечно, пытался как-то нам помочь, но этого не хватало. Помню, на оставшиеся деньги я купил несколько банок консервов, колбасы, хлеба. И мы с пацанами буквально все по граммам делили. Прямо как в фильмах про войну показывают. Оголодали мы в той поездке прилично. До сих пор неприятные ощущения остались. А сейчас я за собой замечаю, что стараюсь всегда что-то иметь про запас. В машине всегда лежат шоколадки, вода. Да и в багажнике полный пакет со всем необходимым. Может, та поездка так повлияла. У меня ведь и отец такой же. Он в войну родился. Пережил тяжелые времена.
– Ты за свою карьеру поиграл под руководством разных тренеров. Кто из них оказал на тебя большее влияние?
- Первый мой тренер, который заложил основную базу. Владимир Григорьевич Извеков сам играл за ярославское «Торпедо». Тоже защитником был. А летом он за футбольный «Шинник» выступал. Был мастером и там, и там. Он игровик. И нас к этому приучал. Еще Владимир Григорьевич старался никогда не допускать конфликтов в коллективе. Понятно, мальчишки – народ горячий. Всякое бывает. Так наш тренер на каждый сбор брал с собой две пары боксерских перчаток. Чуть конфликт возникнет, он их поссорившимся ребятам давал, чтобы они при всех выяснили отношения и выпустили пар.
– А кроме первого тренера, кого бы еще отметил?
– Воробьева и Юрзинова. Я их очень уважаю. Прошел у этих тренеров очень серьезную школу. Петр Ильич, можно сказать, поставил мне мозги на место. По молодости я был немного ветреный. А Владимир Владимирович вообще творческая личность в хоккее. Приходя на каждое его собрание, я сидел там с открытым ртом. У Юрзинова одни сравнения чего только стояли!
– Помнишь свой первый сезон в Ярославле?
- Конечно. Но там ничего особенного не было. Единственно, приходилось драться. Раньше-то в командах молодых прилично поддушивали. Надо было иногда за себя постоять.
– Какая-нибудь драка особенно запомнилась?
– Я, если честно, не любитель драк. Стараюсь на этом не акцентироваться. Для меня интереснее в игре на встречном соперника «расколоть». В пределах правил, конечно. Вот такое запоминается.
– В прошлом сезоне ты играл в финале Кубка Гагарина. В межсезонье с «Атлантом» нормально расстался?
– Да. Единственно, было немного обидно, что не сохранили такой коллектив, который подобрался в течение сезона в Мытищах. Могу сказать, в Ярославле бы за такую команду зацепились. У нас не было ни склок, ни разногласий. Коллективным разумом находили общие решения, анализировали вместе. Двигались все время вперед. Такую команду нужно было лишь точечно усилить и ставить самые высокие задачи. Но у руководства «Атланта» были свои планы. Я не собираюсь это обсуждать. Они сделали так, как посчитали нужным. Имели на это полное право.
– С кем-нибудь из нынешнего состава «Динамо» раньше пересекался в хоккее?
– Я Леху Кудашова и Серегу Конькова хорошо знал. Мы с ними еще в «Локомотиве» вместе выступали. С Сашкой Еременко в Уфе играли. А так, я многих ребят знал: мы же в одной лиге играем.
– Можешь рассказать, где ты с женой познакомился?
– В Ярославле. Мы с четвертого класса друг друга знаем. Она к нам в школу пришла. Ее родители из одного района Ярославля переехали в другой. Помню тот день, когда будущая супруга вошла к нам в класс. Мы стояли с ребятами у задней парты и что-то обсуждали. И вдруг я посмотрел на новенькую и заявил: «Моя жена будет». Представляешь! Все, конечно, поржали. А так все и получилось по жизни. Может, какое-то детское чутье мне подсказало. А встречаться мы с ней стали уже где-то с конца девятого класса. Честно скажу, с Натальей мне повезло.