Александр Ерёменко: Я — не настоящий вратарь

Самый ценный игрок Кубка Гагарина Александр Еременко чемпионат мира в Хельсинки смотрел по телевизору. Несмотря на то что Саша сейчас временно перебрался жить на стройку, ни одного матча он, по собственному признанию, не пропустил.

– Саша, как же двукратный чемпион мира чувствует себя в роли зрителя?
– Наши ребята были на голову выше всех соперников. Они великолепно выполняли установки тренера, очень четко играли в обороне, да и в остальных линиях были безукоризненны. И к Семену Варламову не должно быть претензий. Он стоял очень надежно. Остается только поражаться, откуда у них столько сил после сезона, столько энергии и эмоций. Я очень рад за них. И за всех нас тоже!

– Я понимаю, что победителей не судят. Но давайте вольем в эту бочку меда хотя бы совсем крошечную ложку дегтя. Вам нравится смотреть, как наша сборная, следуя кредо Зинэтулы Хайдяровича, играет от обороны? Мы же, право, не шведы.
– А что тут такого? Сборная может и должна играть так, как нужно для победы. А победителей – вы сами только что правильно заметили – не судят.

«ЖИВУ НА СТРОЙКЕ»

– Вы, вечный странник, дом решили построить в Москве.
– Ну, я же москвич вообще-то. А дом строю в общей сложности года три. Из-за моих постоянных разъездов некому контролировать стройку. А контролировать обязательно нужно! Вот и получается, что я могу уделять время ему урывками. Когда свободное для этого время появляется, я провожу на стройплощадке дни напролет. Живу там.

– Строители за эти годы стали практически родственниками?
– Точно! За финалом Кубка Гагарина следили, не отрываясь. На матчи они не ходили, им некогда, но поздравительные SMS присылали. Это уже мои персональные болельщики!

– В вашей хоккейной судьбе столько перипетий, но при этом четко выделяются две линии. Первая. Вы по натуре, кажется, не летун, но сменили столько команд…
– Я вообще-то спокойно отношусь к переездам. Цель у меня одна, с годами она не меняется: играть в хоккей и доказывать, что я умею это делать. Где бы ни играл, куда бы ни уезжал, я везде стараюсь делать свою работу по максимуму.

– Семья путешествует с вами?
– Не всегда. Когда моя жена была беременна, она прилетала ко мне даже в Хабаровск. А как родились дети, с ними тяжело постоянно переезжать. В Москве у нас и бабушки, и детские садики, и школа.

– Вторая линия. Ваши пять чемпионских титулов и две золотые медали чемпиона мира. Львиную их долю вы выиграли, будучи запасным.
– Я не считаю, что заслужил все эти медали. Только два раза в общей сложности играл в плей-офф. Прошлогодний Кубок Гагарина, за «Салават», – это вообще не мое!

– Интересно, вы и храните награды раздельно? Делите на «мое» и «не мое»?
– Нет, до такого я не дошел (смеется). Делю только мысленно.

– Вячеслав Быков охотно вызывал вас в сборную. Но с чемпионата мира в Канаде, который вы начали основным вратарем, обидно выбыли из-за травмы.
– В матче с чехами? Да, было. Но, положа руку на сердце, то, что я мог, то, что от меня зависело, я сделал. А травма… Думаю, такие вещи с нами не просто так происходят. В этом есть какой-то смысл. Другое дело, что он открывается не сразу, а спустя какое-то время.

– Нередко – спустя годы.
– Да. Хотя, говорим ли мы сейчас о медалях, выигранных в глубоком запасе, или о такой нелепой с поверхностной точки зрения травме, – все эти события, по сути, об одном и том же. Нужно быть честным с самим собой. Я стараюсь. И мне это удается. Когда в Канаде в сборной у Быкова я получил травму, то думал, что мне придется тут же уехать домой. То есть мне хотелось остаться с ребятами, поддержать их, но я был почти уверен, что придется уехать. Однако этого не случилось, мне обкололи ногу, я сидел на скамейке и был готов, если понадобится, выйти на лед. Я знал, что это опасно, но в то же время решил, что выйду, если потребуется.

«ОТПУСТИТЕ МЕНЯ…»

– Но самый тяжелый момент – почти уверена – прошлый год. Уфа. Вы оказались даже не вторым, а третьим номером в «Салавате» – и никакого света в конце туннеля. У вас было такое ощущение: «Прощай, мой табор, я спел в последний раз»?
– Да, морально я чувствовал себя неважно. Мягко говоря. Но и тут стоит поискать скрытый смысл. Задать себе вопрос: «Для чего мне это было дано?». Для того, чтобы понять, как я на самом деле люблю играть и как я хочу играть! Я три месяца провел без игры, многое за это время в голове перекрутилось. И я для себя решил: этот сезон дотерпеть, а потом, если мне будет дан еще один шанс, использовать его во что бы то ни стало! Все в него вложить! Ни в коем случае не упустить его! Потом пошел к руководству и сказал: «Отпустите меня…». И вот с этим обостренным желанием играть, с пониманием того, что я еще не все сказал в хоккее, что я еще могу, я ушел в «Динамо». Где в меня, слава богу, поверили…

– Как поверили в недооцененного до недавнего времени Мишу Анисина, в молчавшего весь сезон и взорвавшегося в плей-офф Мосалева. В «Динамо», судя по всему, к людям относятся не как к товару. И эта человечность тренерского штаба многое объясняет. Например, то, почему маленький с точки зрения бюджета Давид вывалял в пыли по пути к Кубку Гагарина не одного Голиафа.
– Я не очень люблю сравнивать. Мне в принципе везде, где я играл, было хорошо, и выделять в этом плане «Динамо» было бы некорректно по отношению к другим клубам. Тем не менее отрицать не буду: в «Динамо» все очень по-человечески. Тренеры прислушиваются к игрокам. Это позиция и тренерского штаба, и руководства: осмысленно подходить к проблемам ребят, к тому, как лучше раскрыть их возможности. Была б моя воля, я бы остался в «Динамо» до конца карьеры. Здесь мне очень комфортно.

– В плей-офф нервы не выдерживают даже у тренеров. Встреча Сумманена с Витолиньшем под трибунами обернулась для первого разорванным пиджаком. Вас легко спровоцировать на драку?
– Я стараюсь не допускать взрыва. Провокаторы только того и добиваются: вывести меня из себя. И худшее, что я могу с ними сделать, – не идти на поводу. – Кто у нас в КХЛ наиболее «продвинутый» провокатор? – Бывший тафгай «Витязя» Грэттон, когда мы играли в Астане, меня сильно доставал. Подъезжал, говорил колкости. Но я же понимал, чего он добивается. И делал вид, что ничего не слышу. Лео Комаров очень хорошо умеет действовать на нервы. Я ведь играл против него! Подъезжает: то по щиточкам стукнет, то резко затормозит перед тобой. Вроде бы по правилам, но с недвусмысленным акцентом… Этими мелочами он очень раздражает. Так кого угодно можно довести, кем бы ты ни был!

– Перед Олимпиадой в Ванкувере из вас вырвалось: «Что ни сделай, все равно возьмут энхаэловца. Все об этом знают, но открыто не говорят».
– Так и есть. На протяжении всей моей карьеры я постоянно сталкивался с этим. Может, с приходом Зинэтулы Билялетдинова что-то и изменится. Будем надеяться. А пока дела обстоят именно так: предпочтение отдается энхаэловцам.

– И как вы для себя разрешили этот вопрос? Вопрос мотивации.
– А очень просто. Мне в «Динамо» платят деньги. И за те деньги, которые мне платят, я работаю, и работаю хорошо. Брать меня при этом в сборную или не брать – это же не я решаю. Зачем же переживать и мучиться от того, что от тебя не зависит? И потом: кто такой Еременко?

– Вам напомнить? Пятикратный чемпион страны, двукратный чемпион мира, самый ценный игрок последнего Кубка Гагарина. Этого мало?!
– Но не Брызгалов и не Варламов. Ведь их имена звучат иначе и для тренеров, и для публики не просто так. Их репутация из чего-то складывается, из каких-то достижений, которых у меня нет. А как еще объяснить разницу между нами?!

– В чем вы принципиально слабее их? Правильно ли так себя недооценивать?
– Может, и недооцениваю. Может, понаглее надо быть. А я не умею. И ладно. Лучше, я считаю, меньше говорить и больше делать.

«НАРКОМАНАМИ» НЕ РОЖДАЮТСЯ

– А что для вас важнее – слава или деньги?
– Не слава и не деньги. Вернее, деньги важны. Однозначно. Но я ведь «наркоман»… Я сейчас месяц проживу без хоккея и пойму, что не могу больше. Что хочу скорее на лед, в ворота! И когда я прихожу на работу, я прихожу как бы из одной семьи в другую. Где мне тоже очень хорошо. Я прихожу подышать воздухом, без которого я задыхаюсь…

– «Наркоманами» рождаются?
– Становятся.

– О том, что придет день и хоккея больше не будет – к этому дню, наверное, невозможно прикоснуться даже мыслью.
– Мне Володя Воробьев, когда-то поигравший в «Динамо», однажды сказал: «Сань, чем старше становишься, тем больше хочется играть». Я в этом году на себе испытал – очень хочется. Может быть, потому что умом понимаешь: не так уж много осталось…

– Не этим ли объясняется проведенный на одном дыхании плей-офф, после которого вас назвали самым ценным игроком?
– Во многом этим. Рвался всем объяснить, и прежде всего себе, что Еременко не закончился! И что все, может быть, еще только начинается…

– А многие, напротив, с возрастом становятся в желаниях скупее. Их можно сохранить в себе искусственно, как не растерять по пути?
– Я никогда не был талантом. Мне тут, пожалуй, повезло…

– Повезло в том, что вы не талант?
– Когда ребенку сразу многое дано от природы, он начинает чуть-чуть «заедаться». «Да, я здесь недоделал, там недоработал, но это все ерунда…» Ему кажется, что талант его всегда выручит. А это неправда. Мне же всегда нужно было за счет работы, упорства компенсировать нехватку одаренности. Поэтому я остался, а другие, более талантливые, ушли…

– Вы на себя не наговариваете? Как же строчки из хоккейных репортажей: «Вратарь Еременко творил чудеса». Способен ли обделенный талантом человек творить чудеса?
– Я равнодушен к таким эпитетам. Я слишком хорошо знаю, как быстро можно вознестись и так же быстро себя утопить. По себе это знаю. И я за собой не склонен замечать никаких чудес. Что-то получалось. Была доля везения…

– Скучноватая логика.
– Скучноватая, а что поделаешь?! Правда жизни. Один и тот же случай можно толковать по-разному. Кому как нравится. Нападающий не попал в пустые ворота, а попал мне в клюшку. Кто-то видит в этом чудо, а я считаю – просто случайность…

– Третьяк говорит: «Вратарь – это одинокий орел». И добавляет, что сам он всегда был одиноким орлом. И его любимый ученик, Эд Белфор… А вы?
– Я, наверное, ненастоящий вратарь (со смехом). Во мне есть частичка замкнутости, но только частичка. А так я командный и общительный.

ВОПРОС РЕБРОМ
«ЭТО МЫ-ТО – ЛИПОВЫЕ ЧЕМПИОНЫ?!»

Вряд ли кто-то успел забыть груду сломанных болельщицких копий о том, насколько «по делу» «Динамо» стало чемпионом. Вспоминалась и серия против нижегородского «Торпедо», когда команда Знарока чудом увернулась от поражения. И допинг, обнаруженный у защитника «Авангарда» Антона Белова...

– Александр, сейчас мне потребуются вся ваша честность и вратарское бесстрашие. Правы ли те, кто называет вас липовыми чемпионами?
– Пускай называют. Это все дилетантские суждения. Или какая-то личная обида. Это мы-то – липовые чемпионы?! Я слишком хорошо знаю, что за люди такое говорят и пишут. Какие это люди… Поэтому стараюсь ничего не читать. Если читать и пропускать через себя, остается неприятный привкус. Так что мой ответ – это результат на табло. Кубок у нас.

ЗА БОРТИКОМ ПО НОЧАМ НА ВОРОБЬЕВЫХ ГОРАХ…

Вот что динамовский вратарь по-настоящему любит, кроме хоккея, – так это машины. Он сам их раньше ремонтировал, теперь же, в современных спортивных моделях, «до двигателя уже не доберешься».

– До какой скорости вы разгонялись?
– До 250.

– Слабо. Кафельников в молодости – до 320.
– В молодости… А у меня уже семья, дети. Другая степень ответственности.

– На Воробьевы горы по ночам никогда не ездили? Там собираются любители быстрой езды.
– И ездил, и пытался бороться с ними. Но это бесполезно. Они выигрывают старт – и тут я против них бессилен. Если старт проигран, потом уже ничего не отыграешь.

– Нужно потренироваться. Как в любом деле.
– Дело не в тренировках. У них салоны непростые.

– Вы хотите сказать, что-то такое есть в салоне, окрыляющее на старте?
– Обязательно.

– Электроника? Как в болидах «Формулы-1».
– Да, эти ребята что-то делают со своими машинами в гаражах. Когда закончу карьеру, может быть, и сам попробую свою машину «модифицировать». Во всяком случае это будет очень интересно!

– А до тех пор поживете без гонок?
– Отчего же. Совсем недавно на Киевском шоссе поспорили с одним мотоциклистом и километров десять пронеслись… гм… «в темпе вальса».

– На что поспорили?
– Кто кого. Но все произошло молча. Без слов. Ехали ровно. Потом он притормозил, и я нажал на тормоз. Мало ли, может быть, впереди пост ГИБДД. Проблемы никому не нужны.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Александр Владимирович Еременко

Родился 10 апреля 1980 года в Москве. Рост 178 см. Вес 80 кг.

Выступал за клубы: «ТХК» (Тверь) – 1999–2001, «Динамо» (Москва) – 2001–2005, «Мечел» (Челябинск) – 2001–2002, «Амур» (Хабаровск) – 2003, «Ак Барс» (Казань) – 2005–2007, «Салават Юлаев» (Уфа) – 2007–2011, «Динамо» (Москва) – 2011 – н.в.

Титулы: двукратный чемпион мира (2008–2009), серебряный призер (2010), двукратный бронзовый призер чемпионатов мира (2005, 2007). Пятикратный чемпион России (с «Динамо» – 2005, 2012, с «Ак Барсом» – 2006, с «Салаватом Юлаевым» – 2008, 2011).
MVP плей-офф Кубка Гагарина-2012.