Геннадий Столяров: Когда сделали снимок, захотелось заплакать

В нынешнем составе московского «Динамо» Геннадий Столяров является единственным динамовским воспитанником. С воспоминания о том, как он попал в знаменитую школу, мы и начали наш разговор с нападающим бело-голубых.

– Как ты оказался в хоккее?
– Меня отец привел в школу «Динамо», когда мне исполнилось пять лет. Сначала я занимался с ребятами постарше, по-моему, 1983-го года рождения. А лет в шесть или семь я ушел вЦСКА. Там уже играл за свой год. Затем, лет в девять, перебрался в «Динамо», где и закончил школу.

– Почему отец выбрал именно школу «Динамо»?
– Он у меня сам раньше играл в «Динамо». А вернулся я в «Динамо» как раз потому, что мой год тренировал Сергей  Валентинович Кремлев, который был еще тренером у моего отца.

– До какого уровня у тебя отец доиграл?
– До уровня молодежки. Он неплохо играл. Призывался в различные сборные. Но потом закончил с хоккеем.

– Как ты учился в школе?
– В школе учился хорошо где-то до восьмого класса. А потом надо было делать выбор: либо учиться дальше, либо заниматься хоккеем. Я выбрал хоккей.

– Какой предмет в школе был самым любимым?
– Английский язык. Потому что он мне легко давался.

– А самый нелюбимый?
– Наверное, география. У нас была очень злая учительница. Она меня недолюбливала, потому что я периодически пропускал уроки из-за тренировок. Как-то у меня с ней сразу отношения не сложились.

– У тебя был в детстве кумир в хоккее? Может, кто-то из динамовских игроков?
– На самом деле я за командой мастеров вообще не следил до молодежного возраста. Так что кумиров в детстве у меня точно никаких не было.

– В «Динамо» ты несколько сезонов провел под руководством Владимира Крикунова. Чем запомнился тебе этот специалист?
– У него, конечно, было тяжело. И тренировки насыщенные, и предсезонные сборы очень серьезные. Но Владимир Васильевич мне доверял. Можно сказать, что именно он вывел меня на новый уровень игры. Я был еще молодой, когда он стал меня подтягивать к основе.

–У Крикунова с чувством юмора все в порядке…
– Это точно. Он постоянно шутил.

– Что-нибудь запомнилось из его шуток?
– Один раз он подшутил над всей командой. Объявил, что у нас будет командный ужин. Все ребята на него пошли. Выпили там по паре бутылок пива. Утром пришли на тренировку, а там нас ждали знаменитые упражнения с баллонами. Всем пришлось очень тяжело.

– Хоккеисты проклинали Крикунова?
– Не проклинали, конечно, но для всех это стало большой неожиданностью.

– У кого тяжелее предсезонка: у Знарка или у Крикунова?
– На этот вопрос не так легко ответить. Все дело в привычке. Потому что в этом сезоне у Знарка мне сборы дались намного легче, чем в прошлом. И у Крикунова первый сбор был очень тяжелый, а два последующих – полегче. Поэтому однозначного ответа у меня нет.

– В сезоне-2008/09 ты перешел из «Динамо» в астанинский «Барыс». Почему?
– В том сезоне у меня в «Динамо» было мало игрового времени. Я там сыграл всего три матча из двадцати. Меня эта ситуация, конечно, не устраивала. Я поговорил с руководством, с тренером. И меня отпустили в «Барыс». Расстались мы нормально.

– И как тебе игралось в «Барысе»?
– Тот сезон пока был лучшим в моей карьере. Астана – отличный город. У нас была замечательная команда. Хорошее руководство. Я играл в свое удовольствие. Люди в Астане очень любят хоккей. Нас везде узнавали,  брали автографы. Было очень интересно.

– Насколько я помню, в «Барысе» играет только один  казах?
– Талгат Жайлауов. Он – чистый казах. Но там много ребят по паспорту казахи, которые играют за сборную Казахстана.

– У тебя есть ответ, каким  образом канадский защитник «Барыса» Кевин Даллмэн смог побить рекорд Вячеслава Фетисова?
– Человек приехал в новую команду, в новую лигу. И, наверное, отыграл свой лучший сезон в карьере. Да и партнеры у него были хорошие: Штумпел, Глазачев, Спиридонов, которые и сейчас в минском «Динамо» неплохо выступают. В том сезоне у всей первой пятерки игра пошла. Они набрали кучу очков. Это было наше ударное звено. У «Барыса» в КХЛ был лучший показатель по игре в большинстве. И все благодаря первому звену.

– А Даллмэн по ходу сезона знал, что может побить еще советский рекорд результативности среди защитников?
– Нет. Он не следил за статистикой. Просто играл.

– Ты уже два года подряд травмируешься перед сезоном во время нижегородского турнира. Что чувствовал в те моменты?
– Было, конечно, обидно. Причем в последний раз я сначала не понял, что у меня перелом. Врач посмотрел в раздевалке, сказал, что ничего серьезного. Но сам я чувствовал, что боль не только не проходит, а становится еще сильнее. И когда сделали снимок, если честно, захотелось заплакать. И не от боли. Просто стало обидно, что дважды проходил такую тяжелую предсезонку, набирал, в принципе, неплохую форму и так глупо ломался. Впрочем, я не придаю этому такое уж большое значение. Мы же не в шахматы играем. Сейчас восстанавливаюсь потихоньку. Набираю форму. Так что все нормально

– В прошлом сезоне из-за травмы ты пропустил практически весь сезон. Это тяжело морально?
– Тяжело. Особенно, когда у меня случился рецидив старой травмы. Причем, непонятно отчего. Как мне здесь сказали врачи, это была ошибка немецких докторов. Хотя как-то тяжело в это верится. Все-таки в Германии медицина находится на самом высоком уровне. Как бы там ни было, но пришлось второй раз делать операцию, вставлять железную пластину, чтобы уже все получилось наверняка. Конечно, много времени я пропустил. Когда вышел после долгого перерыва на первую игру, немного не понимал, что вообще происходит на площадке. Было очень тяжело набрать форму. Но, слава богу, ребята помогли, тренеры подсказали.

– А травма, полученная в прошлом сезоне, самая тяжелая у тебя в карьере?
– Да. Раньше ничего подобного у меня не было. В свое время возникли проблемы с пахом. Мне сделали операцию. Но тогда я уже через месяц вернулся в строй.

– Что ты ощутил, когда вновь вернулся в «Динамо» в этом сезоне?
– Мне было очень приятно вернуться. Я все-таки динамовский воспитанник. Всегда мечтал играть за первую команду. Я этого никогда не скрывал.

– В прошлом сезоне Сергей Гимаев предрекал победу «Ак Барсу» в финале 4:0. В интернете писалось, что якобы он извинился перед тобой лично, когда ты приходил к нему домой. Это правда?
– Нет. Передо мной он лично не извинялся. Сергей Наильевич просто извинился перед болельщиками ХК МВД. Я просто не знаю, откуда пошла такая информация. Желтая пресса, наверное (улыбается). У меня с Сергеем Наильевичем отличные отношения. Я ведь и с его сыном дружу.

– Ты ведь стал крестным у дочки Гимаева-младшего?
– Да. А в этом году Сергей приезжал ко мне в гости в Италию. Жил там два месяца.

– У тебя в Италии свой дом?
– Нет. Просто у меня в Италии мать живет. Она туда лет десять назад уехала. Так получилось, что ей нужно было по бизнесу часто ездить в Италию. И в какой-то момент на семейном совете решили, что ей лучше находиться там постоянно. У меня в Италии и младший брат живет. Ему сейчас десять лет. Он там родился, ходит в школу.

– Интересно, а что вы делали в Италии с Сергеем Гимаевым целых два месяца?
– Отдыхали. И вместе тренировались, готовились к сезону. Еще Женя Артюхин к нам приезжал. Тоже тренировался. Саня Радулов на две недели заехал в гости. Леха Цветков то же заскочил ко мне. У нас там был тренер, которому мы говорили, над чем конкретно хотим поработать.

– И над чем же?
– Над выносливостью, физикой, быстротой, ловкостью. И тренер нам готовил специальные упражения. Было очень интересно. В общем, с пользой провели время в хорошей компании.

– На твой взгляд, чем Знарок отличается от других тренеров, с которыми тебе довелось поработать?
– Знарок создает атмосферу в команде. При нем все очень дружны. И он сам близко общается с игроками. Я такого раньше не видел. Правда, я не так много тренеров поменял в своей жизни. С Олегом Валерьевичем можно о чем угодно поговорить, посоветоваться. Как с другом. В команде это очень хорошо воспринимается.

– Но Знарок же может и накричать на игрока.
– Может. Но он, как правило, только по делу ругает. А как без этого?

– Скажи, кто является твоим главным критиком?
– Отец. Он всегда присутствует на матчах, если мы в Москве играем. И говорит мне все в глаза. Если я плохо сыграл, он об этом обязательно скажет. Потом с ним разбираем конкретные моменты, где и как я должен был сыграть.

– Отец тебе эмоционально все высказывает?
– Нет. Он спокойно говорит. Но говорит, как есть. Лицемерить со мной он точно не будет

– А если хорошо сыграл, хвалит?
– Не особо. Просто говорит: «Молодчик».

– Гена, где ты хранишь серебряную медаль за прошлогодний сезон?
– Дома. У меня в квартире есть специальный уголок. Там собраны всякие медали, награды, которые с детства давали. Майка с драфта там тоже находится.

– В свое время тебя на драфте выбрал «Детройт». Нет желания попробовать свои силы в НХЛ?
– У меня, как, наверное, и у любого хоккеиста, есть мечта поиграть в сильнейшей лиге мира. Но сейчас я об НХЛ даже не думаю. Потому что сначала нужно добиться чего-то здесь. Стабильно заиграть. Заработать себе имя. Пару лет назад они предлагали мне поехать к ним. Как, впрочем, и в прошлом году. Но меня их предложение не устроило. Я готов был поехать в НХЛ, но только при условии, что, если мне не удастся там закрепиться до Нового года, я смогу вернуться в Россию. Их такой вариант не устроил. А играть в фарм-клубе у меня нет никакого желания.

– Скажи, динамовские болельщики чем-нибудь отличаются от других болельщиков?
– Да. Они стараются всегда поддерживать команду. Даже если проигрываем. Когда, например, мы уступили ЦСКА, болельщики нам после игры аплодировали. Я думаю, они видят, что все ребята стараются и бьются до последнего.