Мартин Штрбак: Сыновья занимаются в динамовской школе

Защитник московского «Динамо» Мартин Штрбак на сегодняшний день является рекордсменом по числу проведенных матчей в чемпионатах России среди иностранных игроков обороны. Впрочем, словацкий легионер не собирается останавливаться на достигнутом. На радость болельщикам московского «Динамо».

 

– Мартин, после прошлого сезона у тебя наверняка было много предложений от других клубов?

– Их действительно хватало. И в финансовом плане были варианты намного лучше, чем в «Динамо». Но еще по ходу прошлого сезона я спрашивал у ребят, кто из них останется. Большинство из них ответило положительно. Для меня это было самое главное. Поэтому я сейчас и выступаю за бело-голубых.

– В нынешнем сезоне в «Динамо» появились два словака. Ты с ними раньше был знаком?

– Конечно. С Домиником играл за сборную Словакии. Даже в одной паре с ним выходил. Знаю его очень хорошо. И Юрая тоже. Не так уж и много словаков играет в хоккей. Я знаю почти всех, кто выступает в России, Европе и в сборной Словакии.

– В прошлом сезоне ты сказал, что больше не будешь выступать за национальную сборную. Не жалеешь об этом?

– Об этом я сказал после Олимпиады. Просто пришло время заканчивать. Конечно, хотелось бы уйти из сборной на мажорной ноте. На Олимпиаде мы попали в четверку лучших команд мира. Нам предстояла игра за бронзу. И мы, к сожалению, проиграли. Мне было очень обидно. Хотелось завоевать медали. С тяжелым сердцем возвращался домой. Но все равно не передумал уходить из сборной. Я сейчас хочу полностью сосредоточиться на выступлениях за клуб. Хотя меня звали на чемпионат мира в Германию.

– Неужели даже сердце не екнуло, когда в нынешнем сезоне Граняк уезжал в сборную?

– Нет. Кода я был молодой, мне всегда хотелось выступать за сборную. На любых турнирах. Сейчас же уже хочется отдохнуть. И восстановиться.

– Когда ты в начале чемпионата получил травму в матче со «Спартаком», сразу понял, что это серьезно?

– Я сразу почувствовал, что что-то не так. Хотя было обычное столкновение. Когда ты получаешь травму в начале сезона, это всегда плохо. Ведь я хорошо себя чувствовал, прошел тяжелые сборы. И вдруг выбыл почти на полтора месяца. Я даже не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь так долго не играл из-за травмы.

– Что чувствовал, когда больше месяца смотрел за командой с трибуны?

– Было очень тяжело. Я сильно нервничал. На хоккей приходили моя жена с сыновьями. Но я не мог с ними сидеть. Переживал. Я стоял у борта. Заходил к ребятам в раздевалку. Разговаривал с ними. Время для меня было очень непростое.

– Было волнение, когда после травмы впервые вышел на лед?

– Да. Не знал, буду ли готов к таким скоростям, как проявлю себя в силовых единоборствах. Первая игра получилась не очень удачной. Мы уступили «Салавату». Пару смен я вкатывался в игру. Но постепенно все наладилось. Сейчас, думаю, я на правильном пути.

– Где тебе больше нравится играть: на Ходынке или в «Лужниках»?

– Я считаю, что на Ходынке более красивая арена. И более современная. К тому же она находится достаточно близко от Словацкого дома. Хотелось бы постоянно играть на Ходынке.

– Я знаю, что футболист московского «Динамо» Мартин Якубко является твоим другом. Сколько раз ты был в этом сезоне на футболе?

– Ни разу. Если есть свободное время, я его стараюсь проводить с семьей. У меня два сына с этого сезона начали заниматься в динамовской хоккейной школе. Я им стараюсь помогать. Самое интересное, что тренер у старшего сына – Евгений Грибко. Я с ним еще играл в братиславском «Словане». Было удивительно с ним встретиться.

– Мартин, ты сам достаточно поздно начал заниматься хоккеем. С чем это было связано?

– Сначала мы с братом три года занимались плаванием. Но потом у меня начались проблемы с ушами. Поплавав в бассейне, мы выходили на холодный воздух. В итоге уши продуло так, что все перешло в хроническое заболевание. С плаванием с тех пор я закончил. А потом ребята, с которыми я учился в школе, стали мне рассказывать о хоккее, которым они занимались. Это было в четвертом классе. В 9 или в 10 лет начинать заниматься хоккеем с нуля – сложно. Но я очень хотел догнать своих сверстников. Поэтому много времени тренировался дополнительно. И уже где-то через два-три года я сравнялся с остальными.

– Ты впервые громко о себе заявил на юниорском чемпионате Европы в Риге. В одном интервью ты рассказал, что во время решающей игры со сборной Белоруссии вас засудил Леонид Вайсфельд. Что такого он там натворил?

– Я точно не знаю, как звали того судью, но хорошо помню, что он нас очень много удалял. Было обидно. И мы не вышли из группы.

– Судью не хотели побить?

– Нет. Мы ведь были маленькие пацаны. До начала турнира серьезно готовились именно к матчу с Белоруссией, понимая, что это будет решающая встреча. Нам не везло в той игре. Там, конечно, не только из-за судьи мы потерпели поражение. Так получилось.

– Зато тебя признали лучшим защитником турнира.

– Для меня лично тот чемпионат получился хорошим. Там было много скаутов. И после турнира меня задрафтовал «Лос-Анджелес Кингз».

– В НХЛ ты поиграл за «Лос-Анджелес» и «Питсбург». В «Питсбурге» в твое время был очень веселый тренер – Эдди Ольчик. Что можешь о немвспомнить?

– Он раньше работал телекомментатором. Красиво говорил. Но судя по его установкам и по тому, как он вел игру, не думаю, что Ольчик был опытным тренером. Говорят, он хорошо играл в хоккей. Но не всегда из хороших хоккеистов получаются хорошие тренеры.

– Что особенно запомнилось из его речей?

– Что-то конкретное вспомнить сейчас не могу. Помню только, что он очень много разговаривал. Иногда даже плакал. Он – хороший актер. Нам было смешно.

– А что за эпизод у тебя произошел с Марком Мессье, после которого его дисквалифицировали на несколько игр?

– Он просто ударил меня клюшкой в живот. Мы играли в меньшинстве. Месье пытался все время быть перед нашим вратарем и мешать ему. Я играл в одной паре с чешским защитником Йозефом Мелихаром. И он ударил Месье в спину. И когда тот поднялся, то подумал, что это я его так приложил. И Марк поехал меня наказывать. Я этого не ожидал. Поэтому даже упал на лед.

– Обиделся на Мессье?

– Нет. В хоккее всякое случается.

– В российском чемпионате ты впервые появился в сезоне-2001/02 и сразу здесь стал чемпионом страны в составе ярославского «Локомотива». Какое первое впечатление ты получил, оказавшись в России?

– Помню, когда я прилетел в Москву, здесь был большой снегопад. Мы должны были на машине добраться до Ярославля. И ехали мы туда семь с половиной часов! Это был просто кошмар. Я помню это все до сих пор. Дорога была ужасной.

– С бытовыми проблемами в Ярославле сталкивался?

– Я жил в двухкомнатной квартире, которую мне выделил клуб. Когда ко мне приехала в гости жена с ребенком, она сильно испугалась. И сразу захотела отсюда уехать. Жена посмотрела, как я набираю ванную, и сказала: я в этом мыться не буду. Вода была очень грязной.

– Зато в хоккейном плане у тебя в первом сезоне все сложилось хорошо. Ты ведь забросил победную шайбу и стал первым словаком, выигравшим чемпионат России. Где, кстати, та шайба?

– Не знаю. Мне ее никто не вручил. Зато у меня есть запись той заброшенной шайбы.

– Тот сезон у тебя получился просто сказочным: ты ведь стал не только чемпионом России, но и завоевал «золото» в составе сборной Словакии.

– У меня вообще получилось тогда три «золота» за один год. Во «Всетине», в «Локомотиве» и в сборной! Это был самый удачный период в моей карьере. Конечно, мне повезло. Я оказался в очень сильных командах, где были собраны хорошие игроки. Главная победа – это, конечно, на чемпионате мира, где Словакия впервые завоевала золотые медали.

– Если бы у тебя была возможность что-то изменить в своей жизни, что изменил бы?

– Вообще ничего не хотел бы поменять. Каждый человек совершает ошибки. Но если их не будет, как вы можете чему-либо научиться? Никто не родился суперчеловеком.

– От какой черты характера ты бы хотел избавиться?

– Мои минусы? Жена говорит, что я неразговорчивый. Нужно стараться быть более открытым.

– Жена у тебя открытая?

– Да. Жена вообще очень сердечный человек.

– Что в человеке тебя больше всего раздражает?

– Мне не нравится, когда люди говорят о ком-то за спиной. Или когда завидуют. Это неправильно.

– Ты очень хорошо говоришь по-русски. Хотя раньше отказывался его изучать. Почему?

– Это было больше двадцати лет назад. 17 ноября 1989 года у нас в стране произошла революция. Раньше нас заставляли учить в школе только один иностранный язык – русский. У нас не было другого выбора. И когда произошла революция, мы начали выбрасывать из окон русские учебники, книги на русском языке. Знаете, это были эмоции. Но сейчас, я могу сказать, все изменилось. В Словакии люди покупают русские учебники и книги, чтобы учить ваш язык. Потому что он остался мировым языком. И я могу гордиться тем, что сейчас очень хорошо говорю по-русски.