Пресс-центр
Григорий Шафигулин: Хочу принять лекарство, чтобы так не трясло
Для мощного нападающего московского «Динамо» Григория Шафигулина нынешний сезон закончился еще в конце декабря 2010 года. Из-за тяжелой травмы, полученной им в поединке с подмосковным «Атлантом», он вынужден теперь наблюдать за игрой своих одноклубников с трибуны О том, чего ему это стоит, как, впрочем, и о многом другом вы узнаете, прочитав интервью с форвардом бело-голубых.
– Когда получил травму в игре с «Атлантом», какая была первая мысль?
– Сначала была только сильная боль. Потом чуть отпустило, и я подумал: «Вышел только после травмы – и снова сломался». Обидно очень стало.
– А, может, думал о том, что травма, возможно, не очень серьезная и все еще обойдется?
– После того, как я оказался в раздевалке, мне сделали обезболивающие уколы. Болеть совсем перестало. Я тогда подумал, что, наверное, ничего страшного не случилось. Но когда на следующий день пошел на обследование, все оказалось плохо.
– Насколько морально тяжело переносить слова врачей о том, что ты не сможешь больше играть в сезоне?
– Я думаю, что обычный человек не поймет этого состояния. Понять мои чувства может только другой спортсмен. Ты готовишься все лето, потом предсезонку проходишь, начинаешь играть, - и вдруг все это рушится в один миг. Очень тяжелое состояние. Но, к сожалению, здесь ничего уже не поделаешь.
– Через какое время ты отошел от своей травмы, поняв, что жизнь на этом не заканчивается?
– Я изначально и не думал, что жизнь на этом закончилась. Но от того, что со мной случилось, может, до сих пор еще не отошел.
– В твоей карьере были подобные травмы?
– Нет. Эта пока самая тяжелая.
– Когда теперь планируешь начать тренироваться?
– Мы с Сашей Бойковым ходим в реабилитационный центр. Приводим в порядок мышцу, которая месяц не работала и поэтому сильно «просела». Этот этап почти закончен. Скоро начнем мышцу закачивать, чтобы она могла держать и нормально функционировать. Думаю, месяца через два уже можно будет приступать к ледовым занятиям.
– А кто тебя поддерживал в то время, когда ты получил травму?
– Родные. Жена, дочка, родители.
– Расскажи о своей семье.
– Мою жену зовут Анастасия. Дочку – Лиза. Ей сейчас два года. Они живут со мной в Москве. А родители – в Челябинске.
– Жена с дочкой приходят на хоккей?
– Иногда. Если только мы играем в пять вечера. А если позже, то дочке уже спать пора.
– Жена до знакомства с тобой хоккеем увлекалась?
– Она у меня из Новосибирска. А это хоккейный город. Думаю, на хоккей ходила. Мы познакомились с ней в Москве, когда я был в отпуске.
– Она тебя может покритиковать за игру?
– У нее знаний не хватает, чтобы меня критиковать. А сказать что-то может.
– Дома о хоккее говорите?
– Пытаемся говорить, но поскольку жена не так сильна в этой области, я стараюсь от этих бесед уходить. А то очень долго все объяснять.
– К тебе родители в Москву приезжали в этом сезоне?
– Да. Правда, на игры «Динамо» не попали.
– Насколько я знаю, у тебя папа – человек футбольный. Почему ты не пошел по его стопам?
– Так уж получилось. У меня, действительно, отец всю жизнь футболом занимался. А мне почему-то хоккей понравился больше.
– Заниматься хоккеем – твое решение?
– Да. У нас рядом с домом был открытый каток. Я туда самостоятельно каждый день бегал. С 4 лет. Отец на меня не давил. Он считал, что я сам имею право сделать выбор.
– Отец у тебя по-прежнему в челябинском «Зените» работает?
– Да. Он там президент клуба.
– Ты сам на футбол ходишь?
– Летом. Когда есть такая возможность.
– А в кого ты такой большой вырос?
– В папу, наверное. Правда, он меня все же поменьше. У него рост –
– Почему решил уехать из Челябинска в Ярославль?
– В то время хоккейное хозяйство в Челябинске немного пришло в упадок. Нужно было принимать решение: либо оставаться в Челябинске и пробиваться через высшую лигу, либо принять предложения из других городов. На семейном совете решили, что я должен отправиться в Ярославль. Там была очень хорошая хоккейная база. Жил я в интернате.
– А не страшно было уезжать из родного города?
– Страшно, конечно. Мне ведь тогда 14 лет было. Тяжело от родителей отрываться в таком возрасте. С другой стороны, я стал самостоятельнее. И это в дальнейшем мне помогло.
– С Ярославлем у тебя связаны самые приятные воспоминания. В сезоне 2002/03 ты стал здесь чемпионом страны в составе «Локомотива». Что вспоминается о том сезоне?
– Это непередаваемые впечатления. Такое в жизни спортсмена редко случается. Можно сказать, что тот сезон оставил самые сильные впечатления в моей жизни. «Локомотив» еще год назад становился чемпионом страны. И на следующий сезон это была самая сильная команда. Мы прошли регулярный чемпионат очень уверенно. И плей-офф проскочили на одном дыхании. Главная задача была – попасть в эту команду, а она сама бы тебя сделала чемпионом. В «Локомотиве» играл тогда Андрей Коваленко. Настоящий лидер. Да и другие опытные ребята. Тот же Вячеслав Буцаев. Вообще, команда подобралась замечательная.
– Как работалось с Владимиром Вуйтеком?
– Хорошо. Вуйтек – положительный человек. Не агрессивный. Никогда не кричал на игроков. Старался все спокойно объяснить.
– Зато, наверное, Андрей Коваленко мог прилично «напихать» в раздевалке?
– Да. Это иногда бывало очень жестко.
– Я слышал, что он даже мог руку поднять?
– До этого, конечно, не доходило, но мог жестко объяснить, где раки зимуют.
– На него обижались?
– Нет. Потому что все претензии были по делу. Все игроки понимали, что так надо.
– После нескольких сезонов в «Локомотиве» ты решил перебраться в «Ак Барс». Почему?
– Отец всегда мечтал, чтобы я играл за «Ак Барс». Я ведь татарин. «Ак Барс» на тот момент был чемпионом России.От него поступило предложение. Я поговорил с руководством «Локомотива». Мне сказали, что, если я хочу уехать, то мне препятствовать не будут.
– Ты участвовал в знаменитой драке в матче «Ак Барс» - «Трактор». Что это было?
– Там драка из ничего вспыхнула. Ну а потом – понеслось. Сейчас об этом можно только с улыбкой вспоминать.
– Ты когда-нибудь участвовал в чем-то подобном?
– Да. Когда я еще играл за ярославский «Локомотив». Мы встречались с омским «Авангардом». За Омск тогда еще Андрей Назаров играл. Он и стал инициатором той известной драки.
– Ты стал участником еще одного инцидента, когда случайно столкнулся с арбитром Юрием Цыплаковым. После этого у судьи были очень серьезные проблемы со здоровьем. Что же все-таки там произошло?
– Это был игровой эпизод. Он меня не видел, я его тоже. Получилось обычное столкновение. Просто я ему неудачно куда-то попал. Честно говоря, я даже не почувствовал, что его задел. Мне только после игры сказали, что у Цыплакова очень серьезная травма.
– Ты переживал?
– В то время как раз шел плей-офф. Поэтому сосредоточен был на игре команды. Я не чувствовал себя виновным в том эпизоде. Но было, конечно, неприятно, что нанес человеку такую травму. Жалел, что все так получилось.
– Удалось с Цыплаковым пообщаться?
– Нет. Он ведь сразу в больницу уехал.
– Но ты знаешь, что он вернулся к судейству?
– Да. Он даже судил нас в игре с «Автомобилистом».
– После «Ак Барса» ты оказался в «Витязе». Почему?
– Это было не по моей воле. Руководство «Ак Барса» захотело забрать себе какого-то игрока. Решили меня поменять до конца сезона. После этого возвращаться в «Ак Барс» я не захотел.
– Как игралось в «Витязе»?
– Я там провел всего 10 игр. От времени, проведенного в «Витязе», остались только хорошие воспоминания. Мы там с Лехой Волковым общались, с Крисом Саймоном познакомились.
– На тренировках в «Витязе» не дрались?
– Нет. Там было все спокойно. Команда не попадала в плей-офф, и все играли в свое удовольствие.
– Ты был задрафтован в НХЛ, но роман с этой лигой у тебя не сложился. Почему?
– Наверное, потому, что я туда не поехал. У меня был выбор: «Ак Барс» или НХЛ. Возможно, я тогда и зря выбрал казанский клуб. А, может, все правильно сделал. Кто знает? В НХЛ меня и позже приглашали, но у меня была семья. Ее надо кормить. А чтобы пробиться в НХЛ, нужно было через низшие лиги пройти. А что мне там делать?
– В 2005 году ты завоевал серебро молодежного чемпионата мира. С кем из партнеров по той команде продолжаешь общаться?
– Со многими ребятами. Этим летом с Женей Малкиным виделись. С Овечкиным пересекались. С Димкой Пестуновым сейчас вместе в «Динамо» играем.
– Медаль с того чемпионата тебе дорога?
– Не так, конечно, как золотая медаль чемпионата России, но, по-своему, дорога. Обидно только, что в финале канадцам крупно проиграли.
– Шансов в финале не было?
– Шансы есть всегда. Но, может, не справились с эмоциями. С давлением трибун.
– Где хранишь свои награды?
– В Челябинске. У родителей есть специальная комната для этого.
– Когда смотришь на них, ностальгия появляется?
– Да я особо и не смотрю. Нужно уже пополнять коллекцию другими медалями. В этом году, дай бог, получится.
– Что чувствуешь, когда сегодня наблюдаешь за игрой «Динамо» с трибуны?
– Как только начался плей-офф, стал очень сильно нервничать. В регулярке такого не было. Сейчас иногда даже хочется какое-нибудь лекарство принять, чтобы так не трясло на трибуне. На льду гораздо проще все переносится.
– У тебя есть предчувствие, как далеко пройдет «Динамо» в плей-офф?
– Предчувствие в плей-офф – штука обманчивая. Ты можешь чувствовать, что всех победишь, а на льду у тебя ничего не получится. Лучше не загадывать. Сейчас все ребята более-менее здоровы. Скоро Шатан сможет играть. Скамейка у нас длинная. Это очень важно во время плей-офф. Если будет удача – все должно получиться.
– Насколько ты комфортно себя чувствуешь в «Динамо»?
– Здесь хороший, сплоченный коллектив. Я такого давно не видел. Наверное, еще в «Локомотиве» в чемпионские годы был такой же сплоченный коллектив. Отношения в команде – дружеские. Каждый друг друга может послать – и никто не обидится. Хорошая атмосфера в команде от тренеров идет. Они не отгораживаются от ребят. С ними всегда можно нормально поговорить. Это подкупает.
