Филип Новак: В гостях у чеха в словацком доме

Защитник московского «Динамо» Филип Новак живет в Москве в Словацком доме. Удивительно, не правда ли? Он ведь все-таки чех по национальности. Впрочем, ничего интригующего из этой темы нам выжать так и не удалось. Все дело в том, что когда Филип приехал в Россию, в Чешском доме свободных мест не нашлось. И тогда партнер по команде Мартин Штрбак любезно помог Новаку устроиться в Словацкий дом. Все очень просто. Так же просто мы оказались в гостях у Филипа.

 

Сначала мы побывали у Новака в квартире на десятом этаже. Любопытно, что в номере его квартиры присутствует число 14, которое красуется и на динамовской форме чешского защитника. Мистика, одним словом. Филип, кстати, сам увлекается всякой мистикой. Например, он показал нам книгу, которую читает в последнее время – «Вольный каменщик» на чешском языке. Оказывается, Новака интересуют тайны мироздания. Но вы не подумайте ничего плохого, чешский защитник бело-голубых – абсолютно нормальный парень. И удивительно позитивный. Он, между прочим, оказался единственным иностранцем, который прилетел в прошлом году на вручение серебряных медалей ХК МВД. Напомним, что чествование «милиционеров» происходило в день финала чемпионата мира, когда чешская сборная победила россиян. Филип на том первенстве сыграл всего два матча и из-за травмы был вынужден покинуть национальную команду. После чего… прибыл на торжественный вечер в Балашиху. Красавец! Но вернемся в Словацкий дом. Филипп показал нам обучающий синтезатор, который не так давно приобрел по подсказке Комарова. Лео сказал, что Новак легко научится играть на этом инструменте. Тот попробовал, но быстро понял, что пианиста из него не получится. И теперь сам не знает, куда девать это чудо техники. А еще Филип показал нам, где находится его самое любимое место в квартире. Это, оказывается, кресло в углу, рядом с книжным шкафом. «Мой дедушка тоже любит сидеть в кресле и читать что-нибудь», – так прокомментировал свой выбор Новак. Когда мы задали вопрос Филипу, тоскует ли он по родине, чех ответил утвердительно. «И как же ты борешься с этой тоской?» – спросили мы. «Пью», – театрально вздохнув, ответил Новак. И рассмеялся. Да, с юмором у парня полный порядок! После осмотра квартиры мы спустились в ресторан, чтобы сделать несколько кадров для журнала. И познакомились там с послом Словакии в России Йозефом Мигашем. Он спокойно отдыхал в ресторане со своим помощником, когда мы нагрянули туда всей бригадой. Тем не менее господин Мигаш не только не выразил неудовольствия по данному поводу, но еще и сфотографировался с Филипом по нашей просьбе, а потом рассказал, что в Словацком доме все делается для того, чтобы Новак отлично выступал за «Динамо». Мировой посол! Чуть позже друзья Филипа из обслуживающего персонала угостили нас знаменитой словацкой грушовицей. «Это почти компот», – предупредили нас гостеприимные хозяева-шутники. «Компот» заметно прибавил нам бодрости. И вопросы на Филипа посыпались градом.

ДРАКА С ГРЭТТОНОМ

– Почему решил стать хоккеистом?

– У меня отец играл в хоккей. Правда, в сборной ему выступить не удалось. Естественно, мне с детства был интересен хоккей. Хотя я до 12 лет параллельно занимался еще и футболом. Но выбрал все же хоккей.

– В каком возрасте ты начал заниматься хоккеем?

– В пять лет. Меня отец поставил на коньки. А потом уже была хоккейная школа в Ческе-Будеевице.

– А ты смотрел на игры отца?

– Смотрел, конечно. Отец у меня закончил играть в 35 лет. Я много времени проводил у него в раздевалке. Помню, однажды хоккеистам принесли витамины. Они были очень сладкие. И лежали в раздевалке. Я их все съел, пока никого не было. Когда пришел тренер, он очень удивился. И спросил: «А где витамины?»

– Почему ты решил в шестнадцать лет уехать в Америку?

– Я играл в юниорской команде. Многим ребятам начали поступать серьезные предложения. Мне же – никаких. Тогда сказал, что уеду в Канаду – выступать в юниорской лиге. После этого мне предложили контракт, но я уже принял решение.

– Не пожалел, что уехал?

– Нет. Для меня это было лучшим вариантом. Я там научился играть жестко в тело. Раньше же вообще не знал, как это делается.

– Тебе было сложно приспособиться к североамериканскому хоккею?

– Я получил в первое время несколько сотрясений мозга. Потому что, когда отдавал шайбу партнеру, расслаблялся. А у соперника – еще три-четыре секунды после паса, чтобы в тебя врезаться. Я же этого совсем не ждал. Но меня быстро приучили быть бдительным.

– Где было больше драк – в юниорской лиге или в АХЛ?

– В юниорском хоккее их не так много, как в АХЛ. Знаете, в АХЛ тебя проверяют в первых играх. Будешь ты драться или испугаешься. Главное – не бояться. Выиграешь ты или проиграешь – это уже не так важно. Значимо – не отказываться от драки.

– Ты не боялся драться?

– Нет. Мне это даже нравилось. Но я не всегда выигрывал. (Смеется.)

– Были случаи, когда тебе сильно доставалось?

– Да. Например, моя вторая драка в Америке. Пришлось сражаться с очень высоким игроком. Плохо мне было после этого на следующий день. Причем в день драки чувствуешь себя еще нормально. А вот утром просыпаешься – и у тебя все начинает болеть. Однажды, помню, уже в АХЛ подрался с Грэттоном, который сейчас в чеховском «Витязе» играет. Так я на следующий день не мог шлем на голову надеть. На лице – ничего, зато по всей голове – шишки.

– Не страшно было против Грэттона идти?

– Нет. Я комфортно себя ощущаю во время драки. Просто, наверное, потому, что мне еще ни разу не ломали нос или челюсть.

– Вне хоккея тебе приходилось драться?

– Много раз – когда был мальчишкой. Но никогда первым не начинал. Только оборонялся.

– А ты слышал историю, как Знарок бился сразу против нескольких человек?

– Да, мне про это рассказали, когда я еще в Риге играл. Там ведь с бандитами стычка была, да?

– Так и было. А тебе против нескольких драться доводилось?

– Один раз, в Риге. Я зашел в магазин. Там было несколько пьяных людей. Агрессивных. Что ж, если пьяный мужик хочет драться, я буду с ним драться.

– А в Москве таких ситуаций не возникало?

– Пока нет. Да я и не хочу выяснять отношения на улице. Это очень опасно.

– Ты в детстве боксом или другими боевыми видами спорта не занимался?

– Нет. Я и не знаю, как правильно драться. Только по телевизору смотрел, когда маленький был, как Брюс Ли сражается.

СОДЕРЖАТЕЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ

– Ты в шестнадцать лет отправился в Америку. Не страшно было ехать?

– Нет. У меня такой характер, мне нравится бывать в разных странах. Хотя, когда уезжал в Америку, я вообще не знал английского языка. Я там жил в Реджайне. Это в Канаде. Играл за местную юниорскую команду. Юниорский хоккей в Канаде на очень высоком уровне. Я даже не ожидал такого. Там все матчи по телевизору показывают, болельщиков много на трибуны приходит. Было все очень здорово. Я в Реджайне жил три года в одной семье. Глава семейства был немцем по национальности, а его жена – украинкой. Еще у них был сын. Они и ко мне как к родному сыну относились. Покупали мне все, что я хотел. Кормили сытно. Возили меня на тренировки на машине. Хорошее время было. Я бы хотел вернуться назад и опять так же жить.

– На каком языке ты общался с ними?

– Понемножку – на всех сразу. В школе я учил немецкий язык. Хотя он очень сложный, с главой семейства я пытался общаться на его родном языке. Его жена немного знала русский. Ну и по-английски я пытался что-то изобразить.

– Быстро выучил английский?

– Когда я приехал в команду, там уже играл мой соотечественник. И он мне помогал на первых порах. Но два месяца я вообще ничего не понимал. Один раз, где-то после трех недель моего пребывания в команде, со мной пытались сделать интервью для телевидения. Я так ничего и не сказал. (Смеется.) Но постепенно все наладилось. На самом деле английский язык – не такой уж и трудный. В отличие от того же немецкого. Уже через четыре месяца я практически все понимал. А через год мог нормально общаться.

– Ты уже не застал время, когда в чешских школах обязательно нужно было учить русский язык?

– Уже нет. Моя старшая сестра, мои родители учили русский в рамках обязательной школьной программы. Помню, отец как-то приехал ко мне в Ригу, когда я выступал за местное «Динамо». Он решил показать свое знание русского языка. Оказалось, что он все уже забыл. Даже я тогда знал язык лучше него.

– Филип, а ты специально учишь русский язык, как, например, Майкл Гарнетт?

– Нет. Я ленивый. Не хочу учиться. А вот Майкл очень хорошо говорит по-русски. Я не знаю больше никого из иностранцев, кто бы так хорошо изъяснялся на вашем языке. Он постоянно учится. Молодец.

– Мы помним, что когда ты в прошлом году приехал в ХК МВД, мало что мог сказать по-русски.

– Вообще ничего не мог. Всегда спрашивал у Мартина: «Что они там говорят?»

– И какое первое русское слово ты выучил?

– Я еще раньше знал слова «спасибо», «до свидания». Ну и, конечно, ваши плохие словечки быстро выучил.

ВСТРЕЧА С ПОЛИЦЕЙСКИМ

– Филип, что лучше всего у тебя в хоккее получается?

– Когда как. По-разному. Может, читаю игру неплохо. И жестко играю в тело.

– А про катание ты не забыл?

– Нет. Я думаю, что плохо катаюсь. Просто выкладываюсь всегда на сто процентов. Поэтому после игры очень сильно устаю. Но мне нельзя по-другому играть. У меня не так много таланта. Вот Доминик Граняк много лучше катается. Потому и не устает так сильно.

– Что тебе отец говорит о твоей игре?

– Критикует. Но немного. А вот когда я был молодым, мне от отца сильно доставалось. Да и сейчас, если плохо сыграю, он сразу высказывает свое мнение. Отец мне просто хочет помочь. Он мой лучший тренер.

– И как ты переносишь

его критику?

– Не расстраиваюсь. Правда, он мне все по три раза объясняет. А мне достаточно и одного. (Смеется.)

– Помнишь, что купил на первые деньги, заработанные в хоккее?

– Машину. «Ауди». Это было в Америке. В АХЛ. Когда я получил свой первый контракт с «Флоридой Пантерс» и стал играть за фарм-клуб.

– Быстро научился во-

дить машину?

– Без проблем. Я получил права в Канаде в семнадцать лет. Правда, сдал только с третьего раза.

– С чем возникли проблемы?

– Там цеплялись к любой мелочи. Например, когда я на экзамене парковал машину, мне сказали, что я это сделал слишком быстро. И отправили на пересдачу.

– В Америке были проблемы за рулем?

– Было дело. Один раз меня остановили, а у меня не оказалось прав и страховки. Я все дома забыл. Офицер полиции вышел из машины и спросил у меня, где права. Узнав, что их у меня нет, стал выяснять, где я работаю. Я ему рассказал, что играю за «Сан-Антонио Рэмпедж», что здесь же и живу. Полицейский, услышав это, сказал, что я могу спокойно ехать. Я, конечно, обрадовался. А машина у меня стояла на небольшой горке. Я случайно нажал на сцепление. И откатился вниз, въехав… в полицейскую машину. И после этого полицейский сказал: «Я хотел вас отпустить, но теперь уже не получится». Пришел его напарник, сделал фотографии. Позже приехала моя подружка, привезла права и страховку. Тогда меня отпустили.

ШУТКА С ТЕЛЕФОНОМ

– Когда ты в Америке был, над тобой шутили партнеры?

– Нет. Наверное, боялись. (Улыбается.) В Америке любят над молодыми подшучивать. Например, есть классический прикол. Ужинает вся команда. Какому-нибудь молодому игроку незаметно на ботинок кетчуп наливают. А потом все начинают стучать ложкой по столу. И показывают пальцем на того человека, произнося: «Ты – дурак, у тебя кетчуп на ботинке».

– А ты над кем-нибудь подшучивал?

– Я вообще большой шутник. Этим летом, например, мы с друзьями тренировались в Чехии. У нас был свой тренер. И я решил его разыграть. Сказал ему, что потерял телефон. И попросил позвонить по моему номеру, чтобы узнать, где он. А когда он позвонил, я изменил голос и сказал, что телефон у меня и если он хочет получить телефон обратно, должен заплатить мне деньги. Потом мы с ним долго перебрасывались эсэмэсками. Тренер сказал, что он знает мой телефон и найдет меня. А я стал угрожать, что теперь тоже знаю его телефон и знаю, где он живет. А потом подговорил его жену, чтобы она ему позвонила часа через два и сказала, что приходил какой-то человек и его спрашивал. После этого я ему СМС послал: «У тебя красивый дом и красивая жена». Тренер уже испугался: «Ладно, ладно, я тебе деньги отдам». А потом мы ему еще посоветовали позвонить в полицию. И когда он собирался это делать, я его сфотографировал на собственный телефон и отослал ему. Только тогда он догадался, что его разыграли.

– Он тебя не убил после этого?

– Нет. Посмеялся. Но сказал, что отплатит мне тем же. Не знаю, правда, когда ждать.

– Роман Дерлюк рассказал нам однажды историю, как он прыгнул со сцены в толпу на каком-то концерте. И его неудачно поймали. Он себе чуть шею не сломал. После чего Роман сказал, что больше так никогда делать не будет.

– Я бы не стал его ловить. Он же такой высокий. (Смеется.)

– А ты сам в жизни совершал какие-нибудь поступки, которые не хотел бы никогда повторить?

– У меня много таких поступков было. Я был плохим мальчиком.

– Ну хотя бы одну историю вспомнишь?

– Мне было лет одиннадцать или двенадцать. Мы участвовали в молодежном турнире. Проводили две игры в день. А все это происходило зимой. В Ческе-Будеевице. После первой игры мы с ребятами из нашей команды пошли на речку. Причем в полной экипировке, только коньки сняли. Река замерзла. Мы там баловались. Один наш друг начал скакать на льду. И от его прыжков на льду образовалась характерная «паутина». Мы же все смеялись. Я стал его подначивать: «Давай еще один разок». Он отказывается. «Ну, ты как девчонка», – говорю. Он прыгнул. «Давай сильнее», – кричу. И под ним проламывается лед. Мы, конечно, все испугались. Он ведь был в хоккейной форме. Мог запросто утонуть. Но мы его все-таки успели вытащить. Один парень схватил за руку, я уцепился за того парня… Хорошо, что все так закончилось.

– А сам бывал на грани смерти?

– Лет пять назад мы проводили тренировки в Чехии. Катались на велосипедах. Нас было человек пятнадцать. Ехали очень быстро. И вдруг мой велосипед попал в яму. Я через руль пере летел. А на пути были дерево и столб. И я пролетел точно между ними. Повезло.

В РОЛИ ТЕЛЕВЕДУЩЕГО

– Ты совсем немного сыграл матчей в НХЛ. Почему?

– Я там действительно немного поиграл в «Оттаве» и «Коламбусе». А почему не получилось там закрепиться? Наверное, не так хорошо играл, как мог бы.

– Еще хочешь в НХЛ поехать?

– Я туда уже не хочу. Потому что в НХЛ тебе скорее всего дадут двусторонний контракт и сразу отправят в фарм-клуб. А там играть я точно не хочу. Понимаете, в НХЛ такой менталитет у тренеров, что вначале они должны дать игроку тест. Посмотреть, как он играет за фарм-клуб. Ноя это все уже проходил. Мне никому доказывать ничего уже не надо.

– А у тебя после чемпионата мира не было предложений из НХЛ?

– Нет. У меня контракт с «Динамо». Я хочу играть здесь.

– А как получилось, что ты уехал с чемпионата мира, а потом появился в Балашихе на чествовании ХК МВД?

– Я отыграл два матча на том чемпионате – с Францией и с Норвегией. Потом получил травму. Меня спрашивали: «Останешься в команде?» Но я хотел, чтобы меня доктор осмотрел, специалисты. Ведь было очень больно. Поэтому поехал сначала домой. Там побыл три-четыре дня. Ездил на машине к специалистам. А затем захотел, чтобы меня и клубные врачи осмотрели. Вот и оказался в Балашихе.

– Прошлогодний сезон был лучшим в твоей карьере?

– Да. Я никогда так долго не играл. Раньше проходил максимум до второго раунда в плей-офф. А здесь мы дошли до финала.

– В плей-офф тебе пришлось очень много играть.

– Да. Особенно запомнилась игра с рижским «Динамо», когда только во втором овертайме мы смогли победить. Тогда мысль была одна: «Пожалуйста, забейте шайбу, я вообще играть не хочу!» Ноги болели сильно после того матча.

– В нынешнем сезоне ты побывал на телевидении, где выступил в роли ведущего новостей. Понравилось?

– Очень все понравилось. Никогда не знал, что над выпуском новостей работает так много людей. Все работали за компьютерами. Было интересно все это увидеть собственными глазами. Но больше всего, если честно, мне понравилась корреспондентка Юля. Она – красавица.

– Узнал какие-нибудь новые слова для себя?

– «Телесуфлер».

– Тяжело было работать телеведущим?

– Нет. Потому что я был плохим телеведущим. А это не так сложно. (Улыбается.)

– Ты сам себе понравился в телевизоре?

– Не знаю даже. Я просто смеялся над собой.

– Что партнеры по команде тебе сказали?

– Говорили, что я отличный телеведущий. Но больше спрашивали о красавице Юле. Их интересовало, взял ли я у нее телефон. Но я им не признался.

– Фил, ты живешь в Словацком доме. Почему?

– Когда я приехал в Москву, в Чешском доме мест не было. И у меня там не нашлось ни одного знакомого. Зато я знал Мартина Штрбака. Он спросил в Словацком доме, можно ли мне там жить. И мне разрешили. На самом деле чехи и словаки здесь живут как одна семья.

 «ГДЕ МОИ ДЕНЬГИ?»

– Как известно, многие спортсмены придают значение различным приметам. А ты?

– Я спокойно к этому отношусь. Хотя, например, перед игрой я всегда выпиваю чашку кофе. Но это даже приметой назвать нельзя. Скорее просто традиция. За свою карьеру я видел много игроков, верящих в приметы. Иногда это доходило до смешного. Кто-то просто не мог играть, скажем, если не постучит по голове три раза. Я до такого, конечно, никогда не доходил.

– Против какого нападающего тебе тяжелее всего играть в России?

– Таких игроков много. Против Радулова тяжело играть. Он очень сильный и быстрый игрок. Афиногенов тоже быстрый. Я плохо играю против тех, у кого хорошее катание. Например, в Риге есть такой хоккеист – Микелис Редлихс. Он любитель делать вертушки. Так он когда их штуки три сделает, я уже еле дышу: «Смену, пожалуйста!» (Смеется.)

– В ХК МВД ты познакомился с главным тренером команды Олегом Знарком. Какое он на тебя произвел впечатление?

– Я сразу понял, что он – свой человек. С характером. Он ни под кого не подстраивается. Имеет обо всем собственное мнение.

– А это правда, что в прошлом сезоне в одном из матчей с «Витязем» Знарок зашел в раздевалку и стал кидаться шлемами, чтобы игроки не боялись биться с чеховской командой?

– А я как раз тот матч пропустил. Конечно, слышал об этой истории. Но про подробности лучше спросите у других хоккеистов.

– Но Знарок ведь способен на такие штуки?

– Думаю, да. В этом сезоне мы играли с «Витязем» в Подольске, и Знарок очень просил всех ребят не играть с ними так, как в прошлом году. Видимо, та игра нанесла нашему тренеру психологическую травму. (Улыбается.)

– Тебе стыдно за какой-нибудь поступок в своей жизни?

– А мне никогда не бывает стыдно. (Смеется).

– Где девушки красивее, в России или в Чехии?

– В России много красивых девушек. Но и в Чехии тоже. И в Латвии, кстати, их много. А вот в Америке симпатичных девчонок мало. В основном толстые они там.

– В России девушки хорошо одеваются?

– Мне нравится. Но дома я бы этого не хотел видеть. У нас девушки так вызывающе не одеваются.

– К тебе родители пристают с вопросами на тему женитьбы?

– Бывает. Уже хотят внуков. Но я пока не готов. Это моя жизнь. Хотя в будущем, конечно, собираюсь создать семью.

– Ты можешь себе представить, что женишься на русской?

– Да. Я даже могу представить себе, что женюсь на японке. (Смеется.) Если она хороший человек, почему нет?

– А на темнокожей девушке?

– Могу. Я, правда, не знаю, что бы мои родители на это сказали. Наверное, привыкли бы. У моих знакомых есть темно-кожие подружки. Они хорошие.

– Скажи, а как ты относишься к деньгам?

– Я всегда думаю, как буду жить, когда уйду из хоккея. Понимаю, что всю жизнь не смогу заниматься этим видом спорта. И не хочу после завершения карьеры попасть в стрессовую ситуацию. Поэтому деньгами не разбрасываюсь. Точно не стану менять машину каждый год.

– А в казино играл когда-нибудь?

– Бывало. Последний раз – в Риге. Там есть казино в гостинице «Латвия». Я играл в рулетку. Вместе со своими друзьями. И проиграл три тысячи евро за десять минут. После этого я долго смотрел  на стол и ничего не понимал: «Где мои  деньги? Что случилось?» С тех пор в казино я не играю.