Дмитрий Кагарлицкий: Я ведь играл как-то семь лет без Шипачёва?

В прошедшем сезоне Дмитрий Кагарлицкий был частью одного из сильнейших звеньев в КХЛ. По окончании контракта он вышел на рынок неограниченно свободных агентов, и стал последним громким приобретением Рафика Якубова на посту генерального менеджера «Ак Барса».

«Думал, что останусь в «Динамо» и при Кудашове»

— В интервью пресс-службе «Ак Барса» вы сказали, что уже тренируетесь. Не рановато ли?
— Нет-нет. Самое то. Я же травму получил, так что сезон для меня закончился раньше, чем для всей команды. Надо дорабатывать! Я уже и в зал хожу, и на лёд.

— Есть мнение, что, если слишком рано выйти на лёд, можно от него устать уже к началу регулярного чемпионата, и перестать получать удовольствие от хоккея.
— Каждому своё. Кто-то вообще не встаёт на лёд за время отпуска. Я не люблю долго оставаться без тренировок. Меня на лёд тянет. Для меня это и удовольствие, и аэробная нагрузка.

— Леонид Вайсфельд, с которым вы когда-то работали в Новокузнецке, заметил, что вы в последнее время долго думаете над предложениями. С чем это связано?
— Не знаю почему Леонид Владленович так сказал. Когда я играл в Череповце, сезон раньше заканчивался, потому и времени на раздумья было больше. Теперь, когда играешь почти до конца апреля, его, очевидно, меньше. Отсюда, наверное, и складывается такое впечатление. Отчасти я, наверное, и правда стал более взвешенно подходить к вопросу своего будущего. Это всё-таки дело серьёзное.

— Было ли какое-то решение в вашей карьере, после которого вы стали более тщательно взвешивать все «за» и «против»?
— На СКА намекаете (смеётся)? На самом деле, в этом году получилась непростая ситуация с переходом. Если честно, у меня были надежды, связанные с «Динамо». Но я вышел на рынок, и за две-три недели принял решение. Были и другие предложения, не только из Казани, но чем-то они не устраивали. Мы с агентом никуда не торопились, но и слишком долго тоже не думали.

— Если говорить об уходе из «Динамо», то вы всё поняли после назначения Алексея Кудашова?
— Если честно, не думал, что его назначение что-то изменит. Я провёл неплохой сезон, и думал, что останусь в «Динамо» и при Алексее Николаевиче. Не видел никаких преград, но жизнь вот так повернулась. Если мы здесь не нужны, то поедем дальше.

— То есть после года совместной работы в Санкт-Петербурге, где вы в основном сидели в запасе, вы не думали, что стали для Кудашова персоной нон-грата?
— Кто я такой, чтобы быть персоной нон-грата? Простой игрок. Нас таких в команде 25, и даже больше. Если честно, не знаю, почему так получилось. Нужно принять это и двигаться дальше.

«После перелома челюсти месяц ходил в резинках»

— Оглядываясь назад: стоило ли входить дважды в одну реку, возвращаясь «Динамо»?
— Считаю, что да. Это был хороший сезон, хорошие условия, хороший коллектив. Я вернулся, как будто и не уходил. Вокруг была дружеская атмосфера. Но теперь у меня будет новая команда. Я много разговаривал с ребятами из «Ак Барса», и только убедился, что сделал правильный выбор. Нет времени грустить. Всё хорошо.

— Сейчас много разговоров о том, что стратегия построения команды с одним ударным звеном не работает в плей-офф. И приводят в пример как раз «Динамо». Согласны?
— На мой взгляд, всё было в порядке, и всё работало. Во-первых, я не считаю стратегию «Динамо» провальной. А во-вторых, не считаю «Динамо» командой одного звена. У нас было собрано много талантливых ребят. Я был уверен, что мы способны выйти в финал и побороться за Кубок Гагарина. Как по мне, наш вылет от СКА — дикое стечение обстоятельств.

— Ощутили на себе, что ваше звено именно с наступлением плей-офф опекают как-то особенно, разбирают?
— Не только в плей-офф, но и в регулярном чемпионате нас разбирают. Изучают, стараются играть строже. И мы ведь соперника тоже разбираем. Но я не считаю, что наше звено как-то провалило плей-офф. В первом раунде против «Северстали» исправно набирали очки, а потом я получил травму… В меня попала шайба, наложили швы. Я вышел дальше играть, и понял: что-то не то. Вечером ни есть не могу, ни спать. Думал, сойдёт отёк и всё будет нормально. Но на следующий день сделал КТ, а там… Без шансов. Если честно, даже ходить было некомфортно. Сделаешь какое-то лишнее движение — и стреляет так… Перелом оказался непростой. Думаю, если б мы прошли дальше, с ЦСКА я бы смог сыграть. Пусть и в маске. Но первые дней десять — никак. Даже когда я пытался крутить велосипед для тонуса — становилось хреновато. Думаю, было небольшое сотрясение.

— Через какое время вернулись к нормальной жизни?
— Месяц я ходил в резинках, которые обычно ставят при переломе челюсти. Их нельзя было снимать ни при каких обстоятельствах. Я даже к другому доктору ходил, думал, что может он даст послабления. Но нет. А уже после того как снял резинки, больше недели нельзя было есть ничего твёрдого. Сейчас я уже живу обычной жизнью. Нормально я себя почувствовал недели через три-четыре после того, как получил травму. Разве что рот было больновато открывать.

— По полноценной еде, наверное, соскучились.
— Мне повезло: у меня неправильный прикус. Это вроде бы проблема, но в данном случае помогло. Еда, пусть и небольшая, проходила. Так что вес я не терял, жена готовила офигенные пюре.

— Как при этом вы воспринимали разговоры о том, что Здено Хара играл с переломом челюсти, а Кагарлицкий — нет? Да что далеко ходить. Ваш новый одноклубник Дмитрий Воронков доигрывал плей-офф в маске.
— Я тогда особо не читал прессу. Когда люди не знают всей ситуации и диагноза — им сложно дать правильную оценку. Кстати о Харе. Мне доктор так и сказал, что будь у меня рост два метра, когда не каждый дотянется до головы, то через недельку ещё можно было выйти на лёд. Но не в моём случае. Наверное, все, кто работал со мной — тренеры и ребята — знают: был бы хоть малейший шанс помочь команде — я бы вышел играть. Но это было невозможно.

«То, что я не играл в финалах, не делает меня некубковым игроком»

— Можно ли сказать, что годы в «Динамо» — самые счастливые в вашей карьере? — Одни из — точно. В Череповце я тоже был счастлив. Перед «Северсталью» стояли несколько иные задачи, но там тоже сложился очень хороший коллектив. Я играл дома перед прекрасными болельщиками. — Вас друзья и знакомые из Череповца не доставали расспросами о возвращении? — Звонили, конечно, спрашивали. Я отвечал, это неправда. Кажется, это просто кто-то придумал. У меня не было даже каких-то разговоров с руководством «Северстали» в этом году. Хотя я Череповец рассматриваю всегда. Если бы было предложение — я бы над ним подумал. К тому же, у них сложилась отличная команда. — Разин и правда сколотил кусачую команду. Вам лично играть против «Северстали» в первом раунде было непросто? — Я был по-настоящему горд, что команда из моего города попала в плей-офф. Ребята это бесспорно заслужили, а в плей-офф доказали, что это было не случайно. «Северсталь» не просто кусачая команда. Там ребята могли исполнить, обыграть. Не просто бегали и кусались, но и играли в хоккей. Это была непростая серия, но, учитывая самые высокие задачи «Динамо», мы обязаны были проходить «Северсталь». — Вы всегда с теплотой говорите о «Северстали». Но не было ли такого, что вас называли предателем? Всё-таки воспитанник играет против родной команды. — Кто-то что-то неприятное писал про нас с Вадимом, было дело. Но я не считаю, что это настоящие болельщики. Кто давно болеет — знает моё отношение к клубу. Моя мама всю жизнь проработала в ледовом дворце. Папа ходит на каждый матч «Северстали». Большинство череповецких болельщиков всё-таки желают удачи и переживают, пусть я и играю сейчас за другой клуб. — Когда Сергей Мозякин переходил в «Металлург», он сказал агенту: поеду куда угодно — лишь бы выиграть Кубок Гагарина. Как звучал ваш «заказ»? — Я сразу очертил круг из четырёх-шести команд, с которыми, на мой взгляд, можно побороться за Кубок Гагарина. Хочется его выиграть, поэтому я еду в Казань. «Ак Барс» каждый год борется за самые высокие места, играет в финалах. Не знаю, что будет через год-два, но прямо сейчас Кубок — это моя главная задача. — Вы никогда в своей карьере не забирались со своими командами дальше второго раунда. Что можете возразить тем, кто считает вас некубковым игроком? — У меня довольно неплохая статистика. Единственный случай, когда я действительно провалил плей-офф — это в первый свой сезон в «Динамо». И очков толком не набрал, и команда вылетела во втором раунде. Я лично не считаю себя некубковым игроком. Честно. То, что я не играл в финалах, не делает меня некубковым. Согласен, что у меня нет такого кубкового опыта, как у некоторых хоккеистов. Но я именно для этого и перехожу в такие команды как «Динамо» и «Ак Барс», чтобы его набраться. Если говорить даже про прошедший плей-офф, то я его проводил неплохо. Уверен, если б не травма, то помог бы в серии со СКА. Я чувствовал в себе силы.

«Квартальнов лично изъявил желание пригласить меня и рассказал, с кем буду играть»

— Многие удивились вашему выбору, потому что Дмитрий Квартальнов обычно котирует игроков совершенно иного плана.
— Вы считаете, что хоккеисты в Казани только бегут и бьются? Я смотрел матчи «Ак Барса», играл против этой команды. И не могу сказать, что они постоянно забрасывают в шайбу в зону. Они и шайбу контролировали, и в пас играли. А борьба? В любой команде нужно бороться.

— Но всё равно нет уверенности, что Квартальнов будет правильно вас использовать.
— Дмитрий Вячеславович звонил мне несколько раз. Он лично изъявил желание пригласить меня. Объяснил мою роль, рассказал, с кем я буду играть. По крайней мере, на начальном этапе. Потом, понятное дело, партнёры могут поменяться. Я почувствовал заинтересованность главного тренера во мне. И мне понравилось то, что я услышал.

— Понимаете, что Квартальнов даже лидеров вроде Стефана Да Коста или Найджела Доуса может посадить на лавку?
— Если взять Доуса и Да Коста, то они ведь нормально играли первые два раунда. Никто и не думал отправлять их в запас. Но никто не застрахован от спадов. Про Доуса тоже говорят «некубковый игрок», но в «Барысе» у него не было возможности бороться за Кубок Гагарина. Его, кстати, Квартальнов потом вернул в состав. Про Да Коста могу только догадываться. Так или иначе, им обоим давали шанс, но что-то не получилось. Я хочу, чтобы у меня получилось.

— Вам после СКА, наверное, никакая ротация Квартальнова уже не страшна?
— Я думаю, никто не любит ротацию. Если посмотреть на мою карьеру, то за исключением сезона в Питере я игры почти не пропускаю. Так, бывает, по одной, когда за всякие шалости дисквалифицируют. Раз в год голову рвёт (смеётся).

— Центра уровня Шипачёва в «Ак Барсе» пока не видно.
— Не нужно искать второго или третьего Шипачева. Он такой один. На мой взгляд, Вадим — сильнейший центр в нашей Лиге по мышлению и мастерству. Но в «Ак Барсе» есть мастеровитые ребята, с которыми, уверен, мы сыграемся. Много талантливых молодых игроков. Последнее время в прессе почему-то сложилось мнение, что я могу играть только с Шипачёвым. Но ведь я как-то играл семь лет без Вадика (смеётся)? Мы с ним хорошо общаемся, он отличный друг и прекрасный человек, но и я — самодостаточный игрок. Интересно будет сыграть против него. Кто знает, может, мы когда-то ещё сыграем вместе в одной команде.

«Надеюсь, игра за «Ак Барс» поможет мне наконец выступить на чемпионате мира»

— Вы рассказывали, что одним из главных советчиков при переходе в «Ак Барс» был Илья Никулин. Что он вам нахваливал?
— Илья рассказал, что в «Ак Барсе» вся организация находится на высшем уровне. Там нет мелочей. Город замечательный, база отличная. Никулин пообещал, что если будут какие-то вопросы или просьбы — он поможет чем сможет. Всё-таки в Казани у него осталось много знакомых.

— Ещё с кем-то советовались?
— С Владимиром Васильевичем Крикуновым много разговаривал. Он тоже заверил, что в Казани прекрасная атмосфера, и что туда стоит ехать.

— Крикунов уже неоднократно уходил на пенсию, но всякий раз возвращался. Верите ли, что теперь он окончательно завязал с тренерской деятельностью?
— Нет, конечно. Владимир Васильевич живёт игрой. Я думаю, такие люди из хоккея не уходят. Крикунов создал в «Динамо» хороший коллектив, в своё время помог выйти из кризиса. Думаю, если в следующем сезоне в какой-то команде возникнет кризисная ситуация — к нему обязательно обратятся.

— Вы успели поиграть с Никулиным под конец его карьеры. Не кажется ли вам, что Илья рано закончил?
— Я тоже так считаю. Здоровья, мне кажется, у него полно. Уверен, он ещё мог бы играть в КХЛ. Но всё зависит от желания, семейных обстоятельств. Так что это было его решение, и его надо уважать.

— Никулин живёт в Риге. Не хотели бы прямо сейчас находиться в одном с ним городе?
— А что там делать? В «пузыре» сидеть?

— Ну, например.
— Да что там скрывать… Конечно, хотелось бы. За столько лет я так и не получил шанса сыграть на чемпионате мира. Я стараюсь отдаваться хоккею и честно делать свою работу. Если не зовут — значит не заслужил.

— Не посещает мысль, что в нынешнем составе сборной России, где почти нет звёзд, вы бы картины не испортили?
— Я с уважением отношусь ко всем, кто сейчас выступает на чемпионате мира. При этом считаю, что смог бы сыграть на этом уровне. Если говорить про этот год, то я получил травму.

— Вы свой шанс закрепиться в сборной упустили, когда играли в СКА?
— Наверное, более реальный шанс был, когда я ещё играл в Череповце. Это был последний сезон в «Северстали». Мы проиграли СКА в первом раунде 0-4, но у меня было пять очков в четырёх матчах. Меня вызвали сборную, но я в последней игре плей-офф получил сотрясение. Антон Белов попал мне хорошо. Всякое бывает, это же хоккей. Он делал свою работу, я — свою. Не думаю, что Антон специально хотел нанести мне травму. Я потом, несмотря на сотрясение, всё-таки приехал в расположение сборной, но свои лучшие качества проявить не сумел. Хотя будь я в оптимальной форме, думаю, смог бы добраться до Копенгагена. Надеюсь, игра за «Ак Барс» поможет мне наконец сыграть на чемпионате мира.