Памяти Викторовича (Виктора Лягина)

Этот год унес много хоккейных жизней. Летом не стало Викторовича, как звали доктора Лягина хоккеисты. Не стало человека, посвятившего свою жизнь спортивной медицине.

– Викторович всегда вселял надежду, – вспоминает Александр Суглобов. Он познакомился с доктором, когда тот уже работал в ЦСКА. Викторович помог Саше восстановить здоровье после сложных травм. – Несмотря на свой возраст, у него постоянно были какие-то планы. При общении с ним появлялась какая-то легкость.

– Всё связано, – объяснял Викторович. – То, что касается травм спортсменов, переходит на их быт. Временами нужно четко разобраться, объяснить, как вести себя, что может произойти с ним в дальнейшем. То есть доверительные беседы и более тесное общение сами по себе включены в нашу работу. Если у нас не будет контакта, не будет взаимного уважения, они никогда к тебе не подойдут! Лягин пришел работать в хоккей в 1979 году. В то время в «Динамо» играли Мальцев, Васильев и другие звезды, которые потом стали друзьями доктора. Ему не составляло труда найти общий язык с ребятами, он сам был спортсменом. Но нашел свое призвание в медицине.

– Тогда Москва кипела, была полна бандитов, хулиганья, – Викторович родился и вырос в не самое благополучное время.

– Мы выбивались, как могли, проталкивая дорогу плечами. Окончить институт физкультуры – это было само собой разумеющееся. А когда мне исполнилось двадцать восемь лет, я решил поступить в медицинский. Сдал государственные экзамены на «отлично».

У Лягина была возможность выбрать любую специальность. Его больше всего заинтересовали вопросы реабилитации. Опыта восстановления больных Виктор Викторович начал набираться постепенно. Какое-то время доктор работал в реанимации, еще занимался проблемами гиподинамии. Участвовал в работах для космоса, которые проводились в клинике им. Семашко.

– Потом одна моя знакомая, тоже врач, как-то сказала: «Давай, попробуй в спорте», – рассказывал Викторович. – Хотя я сам спортсмен-профессионал, говорю: «Ну а как? Я не готов…» Нас ведь этому не учили. Лягин стоял у истоков спортивной медицины. Он вместе с коллегами сам получал необходимые знания, доходил до нужных решений, приемов и рецептов.

– Лягин знал себе цену, но в то же время общался со всеми на равных. От него никогда нельзя было услышать грубого слова, – Суглобов часто общался с Викторовичем. – Он всегда старался понять каждого. Это, наверно, самое главное. Ушел не то, что отличный врач или просто хороший человек. Ушел друг, наш общий хоккейный. Его помнят и еще совсем молодые, только начинающие карьеру, игроки, и взрослые, уже состоявшиеся спортсмены, ветераны. При Лягине еще маленьким мальчиком начинал Третьяк. – Я застал игру Бабича, Боброва, Трегубова, – рассматривая фотографии, вспоминал доктор. – Понимаете, перед глазами прошла вся картина развития хоккея. Начиная с формы, с клюшек, масок – этого же ничего не было. И выходили ребята не на такие площадки, а на заснеженный лед при тридцатиградусном морозе в парке Горького. Мы мерзли на сугробах и смотрели, как они играют.

– Викторович так переживал те моменты, когда мы не забивали, – качают головой ветераны-динамовцы. – Он готов был сам выйти на лед.

– А как он любил играть в футбол! – делится воспоминаниями ветеран «Динамо» Петр Природин. – Но Лягин увлекался не только спортом. Викторович был мастером на все руки. Он собирал старые клюшки, отпиливал, распиливал. Смастерил себе дома дверь. Мы приходили к нему, смотрели. А в старой своей квартире он выдолбил нишу, сделал ванну.

Замечательный человек был, царство ему небесное.

– Я мог приехать в два часа ночи из поездки – у меня болит спина, – для Александр Суглобова Лягин был фактически семейным врачом. - На следующий день в десять у нас назначена тренировка. А боль в спине очень сильная. Я звоню Викторовичу, он поднимает трубку, хотя спал. Говорю: «Может, завтра с утра как-то получится встретиться?» Но Викторович настаивает: «Нет, давай, приезжай сегодня». Понимаете, не каждый врач на подобное пойдет. Причем на тот момент Викторович уже в команде не работал, он ушел из ЦСКА, просто принимал на дому.

Суглобов провел у Лягина пару часов: с двух до четырех ночи. Затем поехал спать и утром уже чувствовал себя лучше. Так, Викторовичу мог позвонить любой, и доктор никогда не отказывал, не важно, по какому поводу человек к нему обратился.

– У него всегда было открыто, – Петр Природин хорошо помнит, каким гостеприимным и добрым был Лягин. – Он спасал не только от физической, но и от душевной боли. Поговоришь с ним, и легче становится. Он: «Да брось ты, елки-палки. Всё пройдет».

– Викторович постоянно удивлял своим понимаем разных жизненных ситуаций, – говорит Суглобов. – Он, словно, наперед знал, что будет. Общаешься с ним, он говорит: «Это – так и так». Я думаю про себя: «Откуда он знает?» В прошлом году примерно в это же время, зимой, я приезжала к Лягину делать интервью. Мы создавали текст для официальной программы «Динамо», в которую сейчас пишу памятные слова. Тогда я была поражена так же, как и Суглобов. Ты не говоришь человеку ни слова о твоем самочувствии и настроении, а он уже всё знает. И ему достаточно сказать тебе несколько слов, пошутить, и – ты чувствуешь себя прекрасно. От Викторовича всегда уезжаешь полной энергии и сил. А как Лягин радовался, когда увидел материал в программке. Виктор Викторович просто сиял. Он так тщательно подбирал слова и истории для того интервью, и, кажется, даже не верил, что тот текст, и правда, был напечатан о нем. Доктор расплывался в улыбке: «О, так ведь на фотографии – это же я». Но по-настоящему важно для него было другое, что там, в интервью, он смог поделиться историями о людях, с которыми работал и которых ценил. Он говорил о них искреннее и с теплом. Лягин просто по-другому никогда не умел. Мы помним тебя, Викторович!