Руслан Берников: Хочется играть ещё лучше

Нападающий 1977 года рождения за свою карьеру провёл 12 сезонов в клубах Суперлиги и КХЛ.
 
— Вы воспитанник московского "Динамо". Расскажите, как вы пришли в хоккей?
 — Мне было лет шесть, в Москве мы ехали в метро, и отец прочитал объявление, что в хоккейную секцию "Динамо" производится набор мальчиков 1977 года рождения. Сами мы жили в Домодедово, на тренировку добираться нужно было порядка двух часов в один конец, сменив автобус, электричку, метро. Но отец решил возить меня, и я стал заниматься. Сам отец – мастер спорта по дзюдо, но в дзюдо не стал меня отдавать. Говорил, что это очень тяжёлый вид спорта, индивидуальный, где всё зависит только от тебя. В хоккее всё-таки многое зависит от партнёров. Если что-то не получается у тебя, они всегда помогут.
 
— Как складывались взаимоотношения с шайбой?
 — До 13 лет я был самым маленьким в команде. У меня плохо было с ростом. Это уже подростком я резко вытянулся. Начинал играть в защите, но потом появились более рослые мальчишки, и меня перевели в нападение.
 
— Никогда не сожалели о том, что не остались защитником? Всё-таки теперь у вас такие габариты.
 – Нет. Мне кажется, больше радости получаешь, забивая голы и отдавая передачи. Для меня это интересней.
 
— Можете дать себе характеристику как нападающему?
 — Обычно все говорят, раз большой – значит нападающий таранного типа. Наверное, так. Я не против силовой борьбы. Хороший силовой приём, как и гол, доставляет удовольствие.

— Отец сыграл большую роль в вашем становлении в хоккее?
 — Отцу я безмерно благодарен. В детстве моя семья жила скромно. Отец работал на трёх работах. Был тренером в секции, работал на водоканале и ещё подрабатывал. И при этом находил время на меня, возил в Москву. Если бы не он, моя судьба сложилась бы иначе. Скорее всего, я бы так и остался в Домодедово, во дворах, как многие мои сверстники, потому что делать там больше было нечего. Конечно, отец много вложил в меня. Он забирал меня из школы, в электричке я кушал из термоса. Тренировки чаще всего были в семь утра или в девять вечера, поэтому часто возвращались домой в час ночи, а в полпятого утра уже нужно было вставать и ехать на следующую тренировку.
 
— Как вы переносили такие нагрузки? Или всё затмевало желание играть?
 — Я думаю, в детстве я этого особо не осознавал. Ну, привезли на тренировку, надели коньки, зашнуровали – побежал.
 
— А когда почувствовали, что хоккей – это ваше?
 – Когда стал взрослым. В 16-17 лет, когда понимал уже, что нужно зарабатывать деньги, кормить семью.
 
— 16 лет вас приглашали в юниорскую лигу за океан. Там действительно можно было заработать, но вы отказались от поездки.
 — Два года подряд в составе сборной Москвы мы ездили в турне по Канаде, и я два раза становился лучшим бомбардиром. Действительно, было много предложений от юниорских лиг Канады. Но я принял решение остаться в России.
 
– Причина?
 – Моя жена Юля. В то время мы уже встречались. А для того чтобы играть в Канаде, было условие: я должен был приехать один. На что я не согласился. У нас уже были отношения, и я не хотел их терять. Хотя, может быть, это и рано – 16 лет, но так бывает. Юля прошла со мной весь мой путь в хоккее – все города и клубы. Начиная с моей первой командировки в 17 лет в Екатеринбург, когда меня отдали в аренду. Там не было никаких условий. Жил в гостинице, клуб предоставлял номер, и Юля приехала, чтобы быть со мной. С тех пор мы всегда вместе, потому что жить на расстоянии тяжело. Вместе пережили все трудности первых лет карьеры, когда было безденежье, несправедливость, обманы со стороны нечестных клубов. Нам было 19-20 лет, у нас не было денег, питались за счёт родителей. Было стыдно, но что делать. А Юля всегда поддерживала меня, никогда я от неё не слышал упреков.
 
— Кто Юля по образованию?
 – У неё три высших образования. В те годы, когда я играл в Москве или рядом с Москвой, она училась в институтах, в поездках, когда мы уезжали – заочно. Помимо журналистики она окончила пединститут. Ещё одно образование – спортивный тренер. Этим летом в Москве она хотела устроиться в фитнес-центр, но так получилось – приехали сюда, и пока она продолжает оставаться домохозяйкой.
 
– Жертвует своей карьерой ради вашей?
 – Получается так. Мы оба считаем, что если каждый пойдёт своей карьерой, это плохо скажется на нашей жизни. Потому что может случиться так, что расстояния разделят нас.
 
– Оглядываясь назад, вы никогда не жалели, что тогда выбрали любовь, а не карьеру за океаном?
 – Конечно, нет. Мы уже 17 лет вместе, и я понимаю, что нисколько не ошибся. У нас двое детей – сын и дочка. Карине — четыре года, Даниле — семь.
 
– Он играет в хоккей?
 – Да. Сейчас занимается здесь, в "Торпедо-2003". Если отец хоккеист, почему бы и сыну не быть хоккеистом?
 
– Уже делитесь с ним своим мастерством?
 – Да. Летом во время отпуска я провожу хоккейные сборы, участвую в них в роли тренера. Мы набираем детей, вывозим в спортлагеря. Я понимаю, что мне это нравится, и в дальнейшем я смогу в чем-то помочь своему сыну.
 
– Чувствуете в себе потенциал наставника?
 – Мне очень нравится работать с детьми, я чувствую, что могу их контролировать, знаю их психологию. Я сам через всё это прошёл и думаю, никто не передаст начинающему хоккеисту больше, чем действующий или бывший хоккеист.
 
– Вы уже опробовали себя в роли тренера. А кого из своих наставников вы вспоминаете с особой теплотой?
 – Моего первого тренера Евгения Николаевича Котлова, который меня воспитал, довёл до команды "Динамо", до 16 лет. Он много в нас заложил, мы своим годом много выигрывали: и первенство Союза, и Москву. Очень грамотный тренер, сам бывший хоккеист. Ему я очень сильно признателен. Благодарен Михаилу Павловичу Варнакову, который, когда у меня был сложный период и я даже хотел заканчивать с хоккеем лет в 20, дал мне шанс. Меня пригласил назад в "Динамо" Билялетдинов, и Михаил Павлович, будучи вторым тренером, каждый день со мной часами индивидуально занимался на льду, подтягивал физику, тактику, технику. После него я, можно сказать, вернулся в большой хоккей, вышел на другой уровень.

– Ваша карьера динамична и насыщена. Назовите самые значимые вехи?
 – Ярких моментов было много. Конечно, один из самых запоминающихся – игра в сборной России. В сборную я попал в тот год, когда играл в "Крыльях Советов". Очень удачно стартовал в сезоне, шёл первым среди бомбардиров Суперлиги. И Плющев дал мне шанс на Шведских играх. Я забил в первой же игре с канадцами. Это была победная шайба. Игры мы выиграли. Очень мне понравилось. Потом меня пригласили на сборы перед чемпионатом мира, но в товарищеской игре я повредил связки руки, и сезон для меня закончился уже в феврале.
 
– А история с драфтом?
 – В 24 года я играл в Хабаровске. Позвонил агент и сказал, что мной интересуется "Даллас", хотят взять на драфт. Я обрадовался. Потом прошёл драфт, меня выбрали в пятом раунде, не так и плохо, 139-м, по-моему. И я поехал на сборы в тренировочный лагерь. Я тогда был ещё в Хабаровске, отпросился на две недели. Прилетел 5 сентября, а 11-го как раз башни попадали. Я проживал с Романом Ляшенко в номере в гостинице около аэропорта. Ещё 11 сентября утром проснулись и удивились, что самолёты не летают. Мы оделись, поехали на медосмотр, и там уже Зубов и Каменский ввели нас в курс дела. Было немного страшно.  Тренировочный лагерь очень понравился. Там были звёзды – Модано, Хатчер, Морроу. Очень здорово, конечно, было с такими людьми пересечься, побыть в одной команде, сходить вместе на ужин, на бейсбол. Побыл в лагере две недели, предложили пока пойти в фарм. Но я считал, что у меня были неплохие перспективы в "Амуре" Хабаровска, и принял решение вернуться. В любом случае поездка в Даллас – тоже один из ярких моментов в карьере. Вообще, яркие моменты – это всегда, когда что-то хорошо получилось. Их было много. Это и плей-офф в "Амуре", и игра за "Динамо" в Евролиге, и хороший сезон был в Нижнекамске, Череповце, Уфе, не говоря уже о "Крыльях Советов".
 
– В "Крыльях Советов" вы были лидером, да и в лиге в целом были одним из лидеров среди бомбардиров. Что случилось потом? Как вы оказались в "Казцинке-Торпедо"?
 – Ну, во-первых, "Крылья" прекратили своё существование, с нами до сих пор ещё не рассчитались, у клуба большие долги. Конечно, если бы команда сохранилась, я бы остался в Москве. Потому что этот клуб для меня очень дорог, практически всё лучшее в плане игры происходило в нём. Но уже в январе я понял, что ничего хорошего в финансовом плане там не будет. Поступило предложение из Нижнего Новгорода, я поехал и два месяца отыграл в КХЛ, но в плей-офф команда не прошла – сезон закончился. В этом году было много предложений, но Олег Владимирович Болякин умеет убедить. Мне понравилось такое внимание, мы много с ним беседовали, и я решил поехать в Усть-Каменогорск.
 
– Как жена отреагировала на переезд в Казахстан?
 – Ну, она и в Хабаровске со мной была. А это гораздо дальше. Вообще, для нас место роли не играет – главное быть всем вместе.
– В "Казцинке-Торпедо" вас пригласили на роль лидера команды. А сезон у вас начался не очень удачно. Психологически давило такое вот "ожидание большего"?
 – Это всегда очень давит на игрока. И я вначале на этом сильно зацикливался. И сам понимал, что не получается набирать очки. Но потом в какой-то момент решил раскрепоститься, поиграть в пас, и получилось потихоньку. Конечно, важную роль сыграло то, что доверие тренера продолжало сохраняться на протяжении всего этого времени. Это постепенно нормализовало мое психологическое состояние.
 
– Как вам "Казцинк-Торпедо"?
 – Команда очень мастеровитая, мощная. Пока не хватает стабильности, думаю, это из-за того, что много игроков поменялось. Коллектив так быстро не складывается. Зимой должны разыграться. К плей-офф подойдем во всеоружии.
 
– Сейчас вы вышли на позицию лидера по очкам в команде, каковы планы на ближайшее будущее?
 – Всегда хочется играть ещё лучше, чем играешь в данный момент. Хочется догнать лидеров лиги. Я считаю, что не слабее их, что доказал прошлый сезон, когда я был в лидерах среди бомбардиров ВХЛ, пока не ушел в КХЛ. Поэтому личная задача – набирать очки и помогать набирать очки команде. Это главное. Ведь если команда проиграла, а ты набрал очки за результативность – они не доставляют радости. Это поражение, и ты переживаешь его так же тяжело.
 
– За свою карьеру вы сменили не один клуб. Если всё сложится, хотели бы подольше поиграть за "Казцинк-Торпедо"?
 – Любой хоккеист хочет играть в одном клубе подольше. Но не всегда всё зависит от нас. Даже это интервью я бы вам уже не давал, если бы после сентября с одним набранным мною баллом за результативность Болякин отчислил меня из команды. Всё-таки если игрок не показывает результат, которого от него ждут, с ним расстаются. Спасибо ему, что он прочувствовал ситуацию, продолжал доверять мне. А так, приходя в команду, игрок, как правило, связывает с ней дальнейшие планы.
 
– А пришёлся ли по вкусу сам Усть-Каменогорск?
 – Маленькие города мне всегда нравились больше. За исключением Москвы. Я сам из маленького города. Здесь нет пробок, движение попроще, жизнь попроще. В прошлом году я играл в Москве, и чтобы добраться на тренировку, по два часа стоял в пробках, хотя ехать до дворца всего полчаса.
Усть-Каменогорск мне понравился, и очень понравилась природа за городом. Мы уже объездили все окрестности. Ребята помогают, подсказывают места. Сергей Огурешников показал все достопримечательности. Очень понравился Голубой залив, Сибины, Горная Ульбинка. В бытовом плане тоже нет никаких проблем: клуб предоставил хорошие условия, так что нас всё устраивает.
 
— А что бы вы пожелали болельщикам?
 – Чтобы они поддерживали нас не только, когда мы выигрываем, но и когда проигрываем. Критика, если она есть, должна быть адекватной, а не сводиться к эмоциям отдельных людей после отдельной игры. И главное — быть всегда с нами, верить в нас.