Зинэтула Билялетдинов: У меня секретов нет. Я такой, какой есть

Зинэтула Билялетдинов - тренер, которого любителям хоккея представлять не надо. Каждый российский болельщик, причем не только казанского «Ак Барса», готов высказать о нём своё мнение. Уважение, восхищение, преклонение – наверное, только так где-нибудь в Европе и относились бы к Билялетдинову, будь он не российским, а европейским тренером. Но российский хоккейный болельщик более требователен и беспощаден, и быстро забывает успехи прошлого, делая акцент на трудностях и неудачах. Особенно если это касается по-настоящему знаковых фигур нашего спорта. Вот и главный тренер «Ак Барса», в недавнем прошлом главный тренер сборной России, часто попадал под шквал критики, который устраивали ему и в сезоне 2004-2005, когда во время локаута в НХЛ в Казань приехал внушительный десант звездных игроков, не сумевших стать чемпионами. И совсем недавно, после Олимпиады 2014 года в Сочи, где сборной России в очередной раз не удалось покорить самую высокую хоккейную вершину. Непросто Билялетдинову и после сборной в Казани, когда уже нет таких мастеровитых игроков, но все так же нужны самые высокие результаты.

Строгий, недоступный и закрытый человек – именно так выглядел Билялетдинов в глазах хоккейной общественности. Под стать ему была и команда. Тем удивительнее было увидеть, как летом 2016 года, приехав на предсезонный турнир в Нижний Новгород, «Ак Барс» предстал перед публикой совершенно другим. Хотите поговорить с игроками? Пожалуйста. Александр Свитов, Федор Малыхин, Артем Лукоянов и другие хоккеисты терпеливо и доходчиво отвечали на все вопросы журналистов. Нужна информация о буднях команды? Заходите на сайт, там расписан каждый шаг клуба. Необходим комментарий главного тренера? Сколько угодно. На этой позитивной волне мы и решили сделать интервью с Зинэтулой Билялетдиновым, оставив в стороне все провокационные вопросы, сотни раз заданные ему по делу и без. Кого-то удивит, но поговорить с человеком, который более 40 лет посвятил отечественному хоккею, есть о чем и без «желтых» тем.

Никто не знал, что я веду свой дневник. Это было мое личное желание

- Зинэтула Хайдярович, в этом году исполняется 70 лет отечественному хоккею. Кому, как ни вам, задать вопрос про такой юбилей.
- Я считаю, что это большая цифра, и на протяжении всех этих лет наш хоккей всегда был на высоком уровне. 70 лет отечественного хоккея – наш общий спортивный праздник, который будет отмечаться по всей стране.

- Вы сами 43 года в профессиональном хоккее. 15 лет как игрок, 28 лет как тренер. Более половины истории отечественного хоккея прошло на ваших глазах. Оглядываясь назад, какие наиболее яркие моменты как игрока и как тренера, можете выделить?
- Если говорить о карьере игрока, то это первая моя игра в Ленинграде против СКА, мой дебют на чемпионате мира в Праге, где я получил первую золотую медаль, и, безусловно, золото Олимпиады, которое покорилось мне со второго захода, в 1984 году в Сараево, так как в Лейк-Плесиде мы сыграли неудачно. Олимпийское золото, на мой взгляд, - вершина карьеры игрока. Также можно вспомнить Кубки Канады, где шли настоящие бои, в которых мы получали бесценный опыт и росли как хоккеисты.

Что касается тренерской работы, то мне очень здорово повезло, что я в 1993 году уехал в НХЛ, в «Виннипег». Там я получил колоссальный опыт, который помог мне в дальнейшем развитии как тренера.

И, конечно, те победы, которые были (чемпион мира 2012 года как главный тренер сборной России; чемпион России как главный тренер:«Динамо» (Москва) – 1999-2000, «Ак Барс» - 2005-2006; обладатель Кубка Гагарина с командой «Ак Барс» - 2008-2009, 2009-2010 – Прим. авт), они запомнятся на всю жизнь. Должен сказать, что все эти победы - по большей части заслуга хоккеистов. Наш хоккей всегда позволял играть на высоком уровне и выигрывать. Олимпийские игры, чемпионаты мира, Кубок мира – не всегда результат был удачным, но это бесценный опыт, который был в моей тренерской работе.

Я не менял много клубов, как тренер. Московское «Динамо» - мой родной клуб и казанский «Ак Барс» - вот и весь послужной список. В «Динамо» я начал свой путь как хоккеист, этот клуб меня воспитал, дал путевку в большой хоккей, и толчок к тренерской работе я получил именно там. Казань же дала мне возможность раскрыться в полной мере как тренеру. Те годы, которые я провел и провожу в «Ак Барсе» - мои счастливые годы.

- Правда, что в 28 лет вы стали готовиться к тренерской работе, начали вести свои записи? Кто вас к этому подтолкнул?
- Да, это правда. Никто меня не подталкивал, это было мое желание. Я шел к этому. Я записывал тренировки и анализировал их. Правда, я думал, что буду детским тренером, а получилось так, что попал сразу во взрослый хоккей.

- Может быть, в ваше время было модным среди игроков вести такие записи?
- Не могу сказать за других. Никто не знал, что я веду свой дневник. Давать оценку тренировкам было моим личным желанием. 

Можно работать с великими тренерами и ничего не взять

- Вам посчастливилось поиграть и поработать с таким метрами тренерского цеха как Чернышев, Моисеев, Юрзинов, Давыдов. Кто из них оказал на вас большее влияние?
- Каждый из этих тренеров мне что-то дал. Ведь это зависит от тебя – хочешь ты что-то взять, или не хочешь. Можно работать с великими тренерами и не извлечь из этого никакой пользы. Я благодарен всем тем людям, с кем я работал, и кто меня тренировал. Они сделали свою работу и принесли мне огромную пользу.

- Считается, что Виталий Семенович Давыдов учил вас вести силовую борьбу. Это так?
- Он учил меня не только борьбе, но и кататься на коньках. Я пришел в школу «Динамо» в 15 лет со двора. У меня были проблемы с катанием. Ну а откуда было ему взяться? Я играл на «Золотую шайбу», где нами занимались люди, которые не были профессиональными хоккеистами. А когда я пришел в «Динамо», там многие и катались лучше меня, и играли сильнее. Но за счет каких-то качеств Станислав Афанасьевич Петухов и Александр Иванович Квасников оставили меня в команде, а потом Виталий Семенович Давыдов стал приглашать на тренировки основной команды, где занимался со мной. Учил, как надо кататься, потратил много своего времени.

- По воспоминаниям Станислава Петухова, вас отличала самоотверженность и спортивная злость…
- Я вообще пришел в школу «Динамо» как нападающий. А Станислав Афанасьевич меня почему-то поставил в защиту. И меня всегда мучил этот вопрос – почему он так решил? И вот год назад я задал ему этот вопрос, но четкого ответа так и не получил. Он сам сначала играл в атаке, потом в обороне. Наверное, что-то почувствовал, увидел во мне защитника.

- Говорят, что вы и в воротах поиграть успели?
- Нет, вратарем я был только во дворе, играя 12-летним мальчишкой с ребятами гораздо старше себя, которые уже пришли из армии. То, что они брали меня с собой – уже было счастье. Я был готов играть везде.

Это было везение – поработать в НХЛ

- Вернемся к началу вашей тренерской деятельности. Как думаете, почему именно вас пригласили работать тренером в НХЛ? Ведь претендентов наверняка хватало. И как трудно далось решение уехать?
- Сложно сказать, почему выбрали именно меня. Майк Смит, в то время генеральный менеджер «Виннипега», приезжал в «Динамо», смотрел наши тренировки и игры. Не сказать, чтобы у нас было какое-то плотное общение. Но однажды, в 1993 году, когда мы вместе с Петром Ильичом Воробьевым - он был главным тренером, а я помощником - выиграли чемпионат России, Майк после игры предложил поговорить. Мы пообщались, и он предложил мне работу помощником главного тренера «Виннипега».

Над ответом я не задумывался, и отказаться мысли не было. Такая возможность выпала – просто повезло в жизни. Хотя Стеблин, президент «Динамо», и предложил мне тогда работу главным тренером. Но я решил уехать учиться в НХЛ. И считаю, что сделал правильно. Я узнал, что называется, «откуда ноги растут». Работал и в команде НХЛ и в фарм-клубе, видел, откуда и за счет каких качеств вырастают хоккеисты.

- Всем известно, как игроки переезжают в НХЛ и с какими трудностями при этом сталкиваются. А какие проблемы были тогда у тренера Билялетдинова?
- Начнем с того, что я вообще не разговаривал по-английски. Есть где-то видео с моим интервью, где я что-то «щебетал», это было после месяца изучения языка. Когда я приехал, а приехал я рано, в июле, Майк Смит через переводчика мне сказал: «Вот преподаватель, который будет с тобой заниматься. Через месяц ты должен давать интервью». Самое интересное то, что этот учитель не знал ничего по-русски, а я по-английски. Он ползал и показывал все на пальцах. Это было очень трудно. Хоккеисту все же легче. Конечно, надо понимать, что говорят и какие требования. Но игрок знает хоккей, за счет игры может проявить себя и какое-то время выиграть для того, чтобы адаптироваться. У тренера такой возможности нет. Но я за счет того, что был в очень хорошем физическом состоянии, мог на собственном примере показывать упражнения и как-то находил варианты общения с игроками.

В пионерском лагере играл на трубе

- По поводу вашего физического состояния ходят легенды. Вы чуть ли не кроссы с хоккеистами бегаете до сих пор…
- Нет, лет пять уже не бегаю. Я долго бегал, так как люблю это дело. Всегда был в форме, раза четыре в неделю точно бегал. Сейчас уже не так, но стараюсь держать себя в форме.

- Вас как тренера всегда отличали интеллигентность, воспитанность, где-то даже скромность. НХЛ вас научила быть таким, или это врожденное?
- Я считаю, что это внутри тебя. Разумеется, общество воспитывает человека, и быть независимым от общества нельзя. Я увидел, как общаются в НХЛ, как люди там себя ведут, и старался брать лучшее. Но и сам человек должен своей головой думать. Вопрос самодисциплины у меня всегда был в порядке. Для меня хоккей - это все. Я посвятил себя хоккею и делал все, чтобы играть хорошо и быть всегда готовым к матчам. Все «уличные» дела для меня были посторонними.

- Всем известна «трость» Кари Ялонена, эмоциональные речи Петериса Скудры и жесткий разговор Олега Знарка. Советские тренеры для поднятия духа могли и гимн СССР спеть. Вы на какие-то яркие поступки способны?
- Я такой, какой я есть и веду себя иначе. 

- То есть на трубе игрокам не играли?
- Я не умею на трубе играть. Или нет… я же в пионерском лагере на трубе играл. Уже и забыл про это. Мне, кстати, нравилось. Мы в лагере постоянно чем-то занимались. Был свой оркестр, где я и играл на трубе… Возвращаясь к нашему разговору – я всегда стараюсь, чтобы люди понимали меня. Я тоже бываю эмоциональным в отдельных ситуациях, но чувствую грань, за которую выходить не следует. Считаю, тренер обязан чувствовать этот рубеж. 

Никакого тренерского объединения у нас нет, но тренеры должны помогать друг другу

- Анатолий Владимирович Тарасов всегда ратовал за то, чтобы тренеры общались друг с другом, и чтобы все тренировки для них были открытыми. Ваше отношение к этому?
- Я ничего не скрываю, у меня секретов нет. Когда на базе занимаемся, туда никого не пускаем, это закрытая зона. Но на ледовой арене «Татнефть» к нам приходят на тренировки. Конечно, всех подряд не пускают. Так положено, так делают везде. В театр ведь тоже не с самого утра пускают, верно? Но закрытых тренировок у меня нет.

- У игроков есть свой профсоюз, у тренеров есть какое-то свое объединение? Часто общаетесь друг с другом? Может быть, кто-то звонит, советуется?
- Мы, тренеры, в этом плане какие-то скудные. Бывают индивидуальные встречи перед игрой или после игры. Но никакого тренерского объединения у нас нет. Когда встречаемся – общаемся. Не со всеми, но со многими. Мне сейчас молодые тренеры нравятся. И Никитин, и Кудашов, и Юшкевич. С ними приятно общаться – они хотят знать многое. От них скрывать ничего не надо. Я думаю, что тренеры должны помогать друг другу.

- Совсем недавно Вячеслав Быков в интервью сказал, что «мы растим серых игроков. Запрещаем им импровизировать». Так ли это?
- Я бы не стал говорить так категорично. Лучшие у нас уезжают, а те, которые остаются - такие, какие есть. И с ними надо работать, надо учить их, изучать, помогать им – это наша работа.

- Некоторые тренеры считают, что они не должны учить игроков, и что хоккеист должен прийти в команду уже полностью готовым…
- Смотря, какой игрок, в каком состоянии он к тебе пришел. Конечно, хочется взять готового игрока, который будет часто забивать, и которому много говорить не надо. Условный Саша Радулов. Но нет, так не бывает. Работа с игроком - это большая работа. 

Величайшая тройка была Зарипов – Зиновьев – Морозов. Они рановато рассыпались

- Если сравнивать 1997 год, 2004 год, 2016 год – в чем разница в тренере Билялетдинове?
- Изначально я был более эмоциональным. Где-то не хватало знаний, где-то были перехлесты. Но с опытом приходят знания. Ты уже читаешь ситуации, читаешь игроков и быстрее понимаешь, что делать. Есть вопросы, на которые уже по-другому смотришь.

- В вашей клубной тренерской деятельности локаутный сезон 2004-2005 был, наверное, самым тяжелым?
- Не легким – это точно. И я благодарен руководству республики Татарстан, которое поддержало меня тогда. Там ведь могло все и иначе повернуться, но они поверили в меня, и я постарался доказать свою состоятельность.

- Нельзя обойти стороной тройку Зарипов – Зиновьев – Морозов, которую вы создали…
- Это величайшая тройка. На мой взгляд, они рановато рассыпались. Могли еще долго вместе играть и играть хорошо. Но были обстоятельства, которые не смогли их удержать вместе. Это уникальная тройка была и, если честно, мне жалко, что они так рано закончили играть вместе.

- Чтобы могли пожелать болельщикам и просто любителям хоккея в новом сезоне?
- Нам всем нужна хорошая поддержка болельщиков и понимание. Любите хоккей, приходите на стадионы, получайте удовольствие от хоккея. Бывает по-разному, не всегда любимая команда выигрывает, но хотелось бы, чтобы болельщики всегда поддерживали. Сейчас многие ходят на хоккей семьями, кто-то с детьми – это здорово. И я благодарю всех, кто приходит на хоккей и поддерживает нас. Без болельщиков играть очень сложно. Были годы, когда трибуны были почти пустые. Тишина мертвая стояла. Вот там хоккея не было. А сейчас трибуны заполняются - это видно и слышно. Это хорошая поддержка, и это всегда приятно.